В эпоху постправды могут появляться разные личности с безудержным самопиаром. Но даже их теоретические сторонники всегда задаются одним вопросом: «А какую выгоду лично я буду с этого иметь?»
В Казахстане есть группа информационно активных индивидов, которые борются против утилизационного сбора. Поскольку их повестка отечественным (да и каким угодно) масс-медиа не интересна, они коротают время тем, что нападают на редакции и блогеров с альтернативной точкой зрения. Именно нападают, а не дискутируют. Потому что ничего конструктивного в пользу компрадоров на суд общественности вынести не могут.
В РЕКУ ПРОШЛОГО
Борьба с утилизационным сбором обставляется в качестве заботы о рядовом гражданине и потребителе. Мол, по какому праву автолюбитель и фермер должен нести дополнительные финансовые обременения за автомобили и комбайны? Ведь всем известно, что чем дешевле для непосредственного потребителя – тем лучше.
Своя логика у подобной пропагандистской линии есть, но ведь и минусов очень много. Республика уже жила в предлагаемой парадигме как минимум с 2001 по 2007 годы. Тогда в страну щедро текли нефтяные и прочие сырьевые доллары, а людям, которые публично выступали против разорения и уничтожения отечественной промышленности, заявлялось: ничего страшного, все купим.
Первая фаза отрезвления наступила с коллапсом на рынке недвижимости вообще и в ипотечной сфере в частности. Вдруг выяснилось, что добыча сырья (по асбест включительно) создает всего 650 тысяч рабочих мест. А все остальные занятые – это по линии освоения сырьевых долларов, от строительства домов, до торговли, сферы услуг, выездного туризма, госаппарата, армии и далее в том же духе.
Уже в сентябре 2007 года правительству Карима Масимова пришлось вводить запрет на экспорт подсолнечного масла (с одновременным снятием импортной пошлины), поскольку оно сильно подорожало вместе с хлебом, молоком и солью.
Второй фазой отрезвления стали 2014-2015 годы, когда падение мировых цен в конце концов вылилось в самую болезненную девальвацию тенге. С той поры национальная валюта Республики Казахстан так и не смогла восполнить тех имиджевых и репутационных потерь, которые ей принесло резкое обесценивание.
Вот после этого правительство всерьез обратилось к теме развития промышленности и вообще национальной промышленной политике, где утильсбор выступает в качестве одного из элементов комплекса протекционистских мер.
Как показывает количество локализуемых в Казахстане моделей автомобилей, автобусов, тракторов, комбайнов и прочей продукции (утилизационный сбор распространяется на кабели, бутылки, коробки для пиццы и многое другое), политика себя оправдывает.
Производственные мощности, степень локализации и линии жизни растут.
Сторонники отмены утильсбора предлагают вернуться в условный 2006-ой год, сознательно избегая упоминания о том, что ни прежних цен на экспортные сырьевые товары РК, ни доступа к иностранным займам у банков второго уровня, ни ряда других факторов, которые обеспечивали бурный рост потребления, уже нет. Поменялись реалии, а вместе с ними трансформировалась и государственная политика.
ТУАЛЕТНЫЙ СТИЛЬ
А вот противникам утилизационного сбора все равно, что жизнь изменилась. Они находятся на службе у компрадоров (кто осознанно, кто в силу «хотелок», кто на почве невежества) и требуют, чтобы интересы заказчиков были претворены в жизнь. Те, кто справедливо указывает на необходимость учитывать пожелания как можно более широких слоев общества, в последнее время подвергаются обструкции со стороны бесноватых борцов с утильсбором.
Классический бойкот жителя Сети и потребителя информационного продукта заключается в том, что он просто не заходит на те ресурсы, чья информационная повестка ему не нравится. Противники же утилизационного сбора пишут гадкие и мерзкие комментарии на тех информационных площадках и под теми материалами, которые высказывают противоположную позицию.
Специально акцентируем внимание на том, что сторонники утильсбора (либо с пониманием относящиеся к данной мере государства) на ресурсах «антиутильщиков» ничего подобного не пишут. Возможно, из-за того, что на их страницы в соцсетях они просто не заходят, но здесь важно само поведение. А вот со стороны людей на службе у компрадоров просто тонны постов и комментов в туалетном стиле.
Когда вменяемые сайты удаляют все эти информационные помои и оскорбления, то начинаются завывания про зажим свободы слова, игнорирование «мнения народа» и прочие передергивания. Свои пакости противники утилизационного сбора выдают за приглашение к диалогу, что не может не забавлять.
Для диалога нужна хоть сколько-то обоснованная и аргументированная вменяемая позиция, а она к грязной ругани никакого отношения не имеет. Поэтому попытки пристыдить администраторов сайтов за удаление мерзкого контента выглядят по-детски наивными и инфантильными. Кто будет спорить с людьми, которые не подают даже призрачных шансов на вменяемый диалог? А от хамов и дебилов в эпоху перенасыщенных информационных потоков все давно устали.
ДЕТИ ПОСТМОДЕРНИЗМА
Еще совсем недавно (по историческим меркам) на планете господствовал модернизм. Люди эпохи модерна – это личности с принципами, устоявшимися взглядами и предпочтениями. Но человек модерна оказался легко манипулируем, что вылилось в навязывание ему комплексов покаяния, разрушение «чернухой», призывы на баррикады за вещи, которые в конечном итоге получились ему во вред.
По большому счету, модерн кончился с распадом Советского Союза и ему на смену пришел постмодернизм. Все 90-ые годы вчерашних советских людей прокручивали через мясорубку постмодерна, у которого совсем иные правила жизни. Постмодернизм предполагает смену принципов и убеждений со скоростью света в соответствии с конъюнктурой, люди становятся не просто продажными, а перепродажными.
Постправда – один из столпов постмодернизма – строится на принципе «во что поверили, то и правда».
Постмодернизм сделал нормой перерождения. Поэтому тот же российский журналист Александр Невзоров из матерого «ватника» легко перепрофилировался в либерала, а Владимир Соловьев проделал обратную эволюцию. Каковы эти люди наедине с собой уже никто не может сказать наверняка, из-за чего невозможно поверить в искренность подобных кадров.
Если мы обратимся к участникам движения «Нет утильсбору» в социальных сетях, то многие представители его актива просто перенасыщены пафосом и патетикой. Видимо, это другая точка отклонения их личностного маятника. После того, как такой фигурант наставит постов про непонравившуюся политику государства, он в качестве гиперкомпенсации трубит о своей неподкупности и сыпет террабайты информационного фимиама по линии самопиара.
К счастью, на дворе уже не девяностые, а двадцатые годы. Люди притерпелись к постмодернизму и научились критически оценивать всевозможных авантюристов и горлопанов. Поэтому люди, постоянно кричащее о том, что они все в белом и на страже интересов общества, вызывают у обывателя подозрение и настороженность.
Само общество стало во многом постмодернистским. Поэтому оно не идет за людьми вроде Мухтара Аблязова, справедливо спрашивая у собственных разума и инстинкта самосохранения, а что, собственно говоря, они со всего этого получат?
БУМЕРАНГ ЛЮСТРАЦИИ
Среди злоупотребляющих пафосом на стадии «держите меня семеро» есть один занятный персонаж, который видимо полагает, что история начинается с 2021 года. Между тем, если немного покопаться в интернете, то можно найти и про его работу на госслужбе, где этот человек закрывал независимые и демократические средства массовой информации под аккомпанемент циничных и порой бессмысленных фраз, что в деле разберется «независимый объективный беспристрастный суд».
А тут он в образе воплощенной справедливости бичует пороки государственной политики. Грозится «заблудшим» каким-то строгим и неподкупным судом. Как можно понять по косвенным признакам, речь идет не о загробном воздаянии, а о чем-то в стиле люстрации. Вот когда человек заигрывается с подобными серьезными вещами, то ему и хочется напомнить про работу на госслужбе и про репрессии в адрес демократических СМИ, с чьей помощью гипотетически можно оказаться как раз на той скамье, которой он непонятно кого пугает.
Бумеранг он тем и опасен, что может запросто вернуться. Поэтому цинизм – цинизмом, лицемерие – лицемерием, но надо и меру знать. Объективный суд он ведь во многом тоже с эффектами бумеранга. С его помощью беспристрастно должны оцениваться не только действия оппонентов, но и ваши собственные, раз уж пошел такой экстаз по правосудию.
Вообще-то с апелляцией к судопроизводству нужно подходить не только с чувством меры, но и с мерками историзма. У нас сейчас много борцов с наследием сталинских репрессий по своему психотипу, повадкам и речевым выбросам являются отпетыми репрессантами.
Если мы вернемся к утилизационному сбору, то здесь сторонники обоснованности данной государственной меры никакими судебными пугалками своих оппонентов не стращают. Нет призывов собрать всех отвечавших за государственную промышленную политику в период обильных сырьевых долларов и наказать за восприятие действительности через розовые очки и призму затяжного благополучия.
Есть объективные исторические и экономические процессы. Современная глобальная хозяйственная модель переживает не лучшие времена, зато она во многом унифицировала международные стандарты.
Современный человек в общих чертах представляет, что его ожидает в международном аэропорту, на рейсе респектабельной авиакомпании или в номере интернационального гостиничного бренда. В случае с государственными мерами поддержки национального машиностроения картина тоже более-менее общая. Поэтому призывы открыть свой внутренний рынок настежь для готового импорта, тогда как все остальные игроки будут проводить протекционистскую политику разной степени жесткости, как минимум неразумны.
Ну а чисто с точки зрения стиля и общего имиджа противникам утильсбора только на пользу пошли бы минимальные манеры, пусть отдаленная умеренность в самовосхвалениях и хотя бы робкие попытки внятно донести свою позицию. Раз компрадоры поддерживают их за ее продвижение, то должно же в идее быть что-нибудь рациональное.
Артем НОВОЖИЛОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Исторические ведомости
