Стоило антикоррупционному ведомству чуть-чуть основательно заняться положением дел в сельском хозяйстве, как картина злоупотреблений сразу стала проясняться. Двух- и в редких случаях трехходовые схемы – отнюдь не бином Ньютона. А вот второй айсберг проблем в Минсельхозе из другой оперы. Он заключается в том, что с периода руководства МСХ лоббистов мясных олигарховфетишем органа государственного управления стали бизнес-процессы, хотя сводить все к деньгам в стратегической сфере весьма пагубно, что и продемонстрировал в полный рост 2021-ый год.
УЧЕНЫЕ-КОММЕРСАНТЫ
Приехал как-то в Казахский НИИ земледелия и растениеводства экс-министр сельского хозяйства и бывший ответственный секретарь Минсельхоза РК Асылжан Мамытбеков. И стали ему ученые в прошлом знаменитого КИЗа (Казахский институт земледелия), основанного в 1934 году и повидавшего на своем веку всякое, жаловаться на дефицит государственного финансирования.
Тогда Асылжан Мамытбеков, сам пятилетку отмотавший во главе МСХ, стал учить ученых новым веяниям. Мол, это в старые замшелые времена ученые занимались наукой в отведенной им нише знания и в ус не дули. Придумывали себе засухоустойчивые сорта, способы сохранения кормов, новые технологии обводнения пастбищ, методы повышения плодородия почвы и далее в том же духе, а государство им за это платило зарплату.
Теперь все это следует забыть, как дурной неэффективный сон. Новое время диктует, чтобы ученый разработал что-нибудь такое, от чего простому фермеру или агрокомпании будет коммерческая выгода. Потом нашел бы соответствующего игрока в АПК и продал ему свою разработку с высокой долей прибыли. Вот тогда и получится симбиоз научного знания, сельскохозяйственного прогресса и высокой рентабельности аграрной науки.
Ученые мужи все это слушали, недовольно бурчали, но с ответной лекцией об основах государственного управления не выступили. А стоило бы. С советских лет сложилось мнение, будто хамство – это давать советы руководству (когда оно их не просит). Однако времена изменились настолько кардинально, что даже люди на министерских постах могут не понимать вещи, которые в старые (а теперь еще и добрые) годы для всех были очевидными и банальными.
Ученые и бизнесмены – это люди разных психосоциальных типов, конструкций мозга, жизненных установок, картин мира и личностных приоритетов. Не каждый создатель высокопродуктивных сортов пшеницы способен вести эффективную хлебную торговлю и еще меньше хлеботорговцев могут сказать новое слово в селекции злаков.
Разумеется, на сотню толковых ученых найдется пяток специалистов, которые способны совместить научную и коммерческую стезю. Однако людей, появляющихся в силу закона больших чисел, нельзя представлять в качестве типичных представителей социального явления. Тем более в Казахстане, где нет устоявшейся традиции синтеза науки и коммерции, да еще отсутствует необходимая для этого инфраструктура.
Поэтому сетования Ахылбека Куришбаева – министр сельского хозяйства в 2008 – 2011 гг. – про загубленную агронауку Казахстана естественны и закономерны. Г-н Куришбаев окончил Казахский сельскохозяйственный институт с отличием, и сделал это в то время, когда покупать дипломы не было мейнстримом. При нем разработали ТЭО по созданию в поселке Шортанды (Акмолинская область) Международного сельскохозяйственного исследовательского центра (МСИЦ).
Проект МСИЦ включал создание всей необходимой инфраструктуры для селекции в растениеводстве и животноводстве, проведения перспективных исследований, отработки агротехнологий и подготовке молодых кадров. Триада «лаборатория – аудитория – производство» на базе комфортабельного агрогородка должна была насытить отечественный АПК необходимыми специалистами.
На строительство и оснащение МСИЦ за 5 лет (до 2017 года) требовалось около 35 млрд тенге. Деньги в бюджете были. Стоит ли удивляться, что выпускник юридического факультета Асылжан Мамытбеков, сменивший Ахылбека Куришбаева на министерском посту, чужой идеей не загорелся. Ну а нынешнее удручающее состояние ведомственных НИИ вполне закономерный итог его «бизнес-руководства».
ПАДЕЖ СКОТА
Какое же применение 35 миллиардам нашел г-н Мамытбеков? Самое что ни на есть коммерческое. При нем был разработан проект повышения экспортного потенциала Казахстана по говядине, основным инструментом которого стал ввоз в страну дорогостоящего скота из Канады, Австралии, США и Европы. Импорт щедро субсидировался государственной казной, а операторы ввоза зарабатывали огромные деньги на поставках.
По нижней границе подсчетов, на различные виды государственных субсидий в рамках развития мясного животноводства ушло $2,5 млрд. Отдельно укажем, что это были куда более «тяжелые» баксы, чем в инфляционном 2021-ом.
Согласно обещаниям Асылжана Мамытбекова и его команды, реализация проекта должна была позволить Казахстану не только выйти на самообеспеченность по мясу КРС, но и стать экспортной державой. По итогам 2016 года Минсельхоз планировал отчитаться об экспорте 60 тыс. тонн говядины. На самом деле республика в тот год импортировала около 25 тыс. тонн мяса. Заветная цифра в 180 тыс. тонн экспорта в 2020-ом тоже не была достигнута отнюдь не из-за пандемии ковида.
Тот факт, что наш фигурант системно не дружит с аграрной наукой, сыграл злую шутку с Ангусами и Герефордами. Эти мясные породы генетически способны быстро набирать вес, но для этого быков и коров нужно кормить. Кормопроизводство изначально выпало из мясной программы, так как львиная доля государственных субсидий была предусмотрена для других игроков «пищевой цепочки».
По мере того, как прибывали все новые партии импортного скота на прежнюю кормовую базу, дефицит фуража становился просто вопиющим. Аскару Мырзахметову, сменившему во главе МСХ Мамытбекова, пришлось срочно создавать Карту кормопроизводства на 2017 – 2021 гг. Она-то и показала, что нехватка кормов по республике составляет 42 %!
Но это средняя температура по «больнице» АПК, потому что в Мангыстауской области дефицит составлял 87 %. Будучи зооинженером и кандидатом сельскохозяйственных наук, новый министр сразу установил наиболее слабое звено в системе.
В связи с вышеизложенным совершенно закономерно, что сравнительно умеренная засуха текущего года выкосила поголовье КРС и лошадей в первую очередь в Мангыстауской и Атырауской областях. Нелогично здесь то, что виновником произошедшего под горячую руку назначили Сапархана Омарова. Министру пришлось отвечать за системные просчеты, к которым он имел крайне опосредованное отношение.
Корма – отнюдь не единственное проблемное наследие лоббистов мясных олигархов даже в отдельно взятом животноводстве. При них сложилась практика сокрытия разнообразных заболеваний сельскохозяйственныходомашненных животных. Своего рода гиперкомпенсация. Ведь можно прилагать усилия для повышения качества работы ветеринарной службы (осмотры, вакцинация, мониторинг, карантинные мероприятия), а можно делать упор на замалчивание реального положения дел. Мол, корова никому о своих болезнях не расскажет, а государственных ветеринарных врачей заставим писать, как надо.
В условиях, когда широкополосный интернет дотянулся и до сельской местности, проводить столь пещерную политику как минимум глупо, но еще больше – опасно. Заболевание ведь зоонозное, то есть может передаваться от животных к человеку. Вот и представители Всемирной организации по охране здоровья животных (раньше называлась Международное эпизоотическое бюро), членом которой является Казахстан, могут быть неприятно «удивлены».
«КОЛДАУ» НЕ В ПОМОЩЬ
Система «Колдау» разрабатывалась для того, чтобы цифровизировать государственные услуги и одновременно исключить необходимость прямых контактов между просителем и чиновником. Однако в итоге сделали продукт, пользоваться которым в состоянии лишь тот фермер, который в качестве второго образования имеет область IT-технологий.
Поскольку «Колдау» – это система, то и проблемы она сразу породила системные. Призванная упростить для сельхозтоваропроизводителей получение государственных субсидий, она для этого не сделала ничего. Вводимая для повышения прозрачности расходования государственных средств, на практике «Колдау» оказалась просто волшебным инструментом для помощи «угодным» субъектам АПК и блокирования «неугодных».
«Бесплатная по закону подача заявки на деле оказалась платной. Кроме того, в целом система субсидирования содержит многочисленные коррупционные риски, а информационные системы уязвимы для преступных схем», – так прокомментировал ее работу Марат Ахметжанов, председатель Агентства по противодействию коррупции.
В 2018 году через процедуры «Колдау» было запланировано направить сельчанам 28 млрд тенге, в 2019-ом уже 243,6 млрд (резкий скачок в распределении ресурсов), 2020-ый год – 260 млрд и в бюджете на 2021-ый – 262,7 млрд тенге.
По нормам казахстанского законодательства государство может просубсидировать до 80 % расходов сельхозпроизводителя на инфраструктуру, из-за чего интерес крестьян к подобному сервису очень высокий. Играя на этом, эксплуатанты «Колдау» систематически повышали плату за пользование услугами платформы, хотя, по идее, государственные услуги должны предоставляться бесплатно.
Все проблемы, выявленные Антикором, возникли не вчера. Например, махинации по обороту поголовья животных должны были пройти долгий путь, чтобы сложиться в схему, позволяющую один и тот же скот дважды, а порой и трижды прогонять через механизм государственного субсидирования. Часто государственные средства выделялись на вообще не существующий скот, поскольку доступ к специальным программам создавал колоссальные возможности для злоупотреблений.
Еще в январе прошлого года на специальном совещании в Сенате Парламента председатель правления НПП «Атамекен» Аблай Мырзахметов привлек внимание участников встречи к тому, что в рамках трех государственных программ развития агропромышленного комплекса на субсидирование было затрачено порядка двух триллионов тенге, но при этом показатели отрасли не выросли и серьезно отстают от мировых.
Тогда говорили и о проблемах со стороны ослабленной деструктивными реформами ветеринарии (критически важный компонент в вопросах мясного и молочного производства), и про недостаточное внимание кормопроизводству, но особый акцент пришелся на вопрос приписок.
Директор агрофирмы «Родина» Иван Сауэр призывал уполномоченные государственные органы наказать тех, кто искусственно раздувает и фальсифицирует показатели по производству мяса. Дело в том, что программа импорта маточного поголовья КРС на деле оказалась фикцией. Под разговоры про завоз в страну большого количества импортного крупного рогатого скота, чтобы форсированно нарастить чистопородное поголовье, а потом заняться его переработкой, была реализована совсем другая схема.
Получая государственные субсидии на приобретение скота и его содержание на откормочных площадках, коров и бычков отправляли не на отечественные мясокомбинаты, которые так и стояли загруженными на 45 % мощности, а в живом виде за рубеж. В 2019 году из Казахстана только в Узбекистан было вывезено 156 тысяч голов крупного рогатого скота или в четыре (!) раза больше, чем годом ранее – 39 тысяч. Как результат, страна недополучила как новых рабочих мест, так и добавленной стоимости вместе с налогооблагаемой базой.
Хорошо, что у Антикора дошли руки до разнообразного наследия мясных олигархов. Время на дворе суровое и от токсичных «достижений» нужно избавляться как можно быстрее.
Алтай КАРПЫКОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Фермерские ведомости
