Нобелевская премия мира по экономике 2022 за исследования роли банков в экономике и в особенности во время кризиса, нанесли существенный удар по лагерю критиков господдержки банковского сектора. Более подробно об исследовательском вкладе в природу кризисов от трех американских ученых Бена Бернанке, Дугласа Даймонда и Филиппа Дибвига Ведомости Казахстана писали ранее. Поэтому попытаемся сразу погрузиться в казахстанскую действительность, также разделенную на критиков и апологетов госпомощи.
ПОМОГАЯ БАНКАМ – ЗАЩИЩАЕМ СБЕРЕЖЕНИЯ ГРАЖДАН
Переосмысление роли банков идет давно. Являясь, по сути, кровеносной системой экономики, финансовый сектор стал главным бенефициаром государственной поддержки и тому есть несколько аргументов.
Аккумулируя денежные ресурсы населения и корпоративного сектора, банки выступают держателями обязательств перед вкладчиками.
Опросы Национального банка наглядно описывают роль банков на сегодняшний день.
Говоря о способе хранения своих накоплений, традиционное большинство (56 %) выбирает проверенный банковский депозит; еще треть (34 %) лежит в наличной форме «под матрацем».
Хранение сбережений в недвижимости, несмотря на столь медийную популярность, выбирают или могут себе позволить лишь 10 % респондентов, тогда как в ценных бумагах хранят богатство еще меньше (3 %).
И это при том, что накопления имеет лишь пятая часть населения. Их потеря – прямой удар по благосостоянию значительной части казахстанцев и сконцентрировано оно в банках.
Структура денежной массы (денежный агрегат M3) показывает, что 45,4 % приходится на корпоративные вклады; еще порядка 43,9 % приходится на депозиты населения и лишь 10,7 % на наличные деньги.
На начало 2022 года вклады в банках составляли чуть более 26 трлн тенге, из которых 51,6 % приходилось на средства населения. На корпоративных счетах и вкладах в банках, соответственно, хранились 12,58 трлн тенге. Не менее четверти из этих средств (3,12 трлн), согласно аудированной отчетности, приходились на компании группы «Самрук-Казына» (2,64 трлн) и «Байтерек» (477,7 млрд).
И это лишь видимая часть айсберга. Совокупные пассивы банков Казахстана или другими словами, валовые обязательства, по итогам I полугодия текущего года составили 37,1 трлн тенге. Депозиты в них занимают лишь 66 %; остальное – облигации и прочие заимствования.
На практике, банки, привлекая зачастую «короткие» деньги, выдают более «длинные» займы, контролируя и хеджируя в операционном плане валютные риски и ликвидность.
Например, на 1 июля текущего года 90 % обязательств по вкладам было представлено срочными вкладами (61,3 %) и деньгами на текущих счетах (29,2 %).
По оценке Казахстанского фонда гарантирования депозитов (КФГД), свыше 82 % обязательств перед вкладчиками краткосрочные (до 1 года) по своему характеру, а, следовательно, в любой момент могут покинуть банк. Именно поэтому такая структура фондирования не дает банкам возможность давать экономике долгосрочный и доступный кредит.
Помогать им в этом должно облигационное и долгосрочное депозитное фондирование со стороны институциональных игроков, как например ЕНПФ. Однако облигационное фондирование банков Казахстана за последние 10 лет сократилось более чем в 3 раза, с 12,7 % до 4,1 % (или 1,5 трлн тенге) от всех обязательств по сектору.
Их стагнация – результат вероятного отсутствия спроса на такие инструменты ввиду наличия дефолтов. Более того, по всей видимости, держателями этих долгов поневоле являются государственные и квазигосударственные структуры, вынужденные сохранять позицию для поддержки кредитования в экономике.
В результате крена в сторону краткосрочного и мобильного депозитного фондирования, банки очень уязвимы к так называемому «набегу вкладчиков», порождаемых слухами или новостями, относящимися к деятельности того или иного банка. В этой ситуации не помогает и наличие гарантии КФГД на вклады до 15-20 млн тенге.
Отчасти оно и понятно – активы фонда колеблются в коридоре 5-7 % от объема розничных вкладов. Кроме того, гарантия не покрывает вклады юрлиц, что делает их более восприимчивыми к информационным атакам и слухам.
Опыт последних банкротств показывает, что КФГД может ограниченно купировать риски таких небольших банков, как: Capital Bank, AsiaCredit Bank, Tengri Bank, Qazaq Banki, Казинвестбанк, Эксимбанк и Банк Астаны.
В то же время активы фонда не позволят покрыть риски системно-значимых банков первой десятки. Именно поэтому тот же, казалось бы, устойчивый «Сбербанк Казахстан» потеряв 38 % вкладов после введения западных санкций, получил «поддержку» Нацбанка.
В прошлом набеги на Альфа-банк, ВТБ, Цеснабанк, Bank RBK, Казкоммерцбанк, БЦК, Альянс банк, БТА приводили к оттоку 10 % и более вкладов в моменте, не говоря уже и последствиях для отдельных из них.
Именно поэтому государство всегда ограниченно участвовало в их поддержке. Причины проблем в каждом отдельном случае свои и зачастую были объективны. Но важно понимать, что одним из главных аргументов этих шагов было спасение в первую очередь средств вкладчиков и кредиторов, а не акционеров.
КРИЗИС НЕПЛАТЕЖЕЙ – НОЧНОЙ КОШМАР ЛЮБОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
Другим важным фактором в пользу господдержки является платежно-расчетная функция банков. По итогам I квартала 2022 года 81 % всех платежей в стране совершались безналичным способом. Из них 84 % на сумму 16,1 трлн тенге совершается через Интернет либо мобильный банкинг. Остановка транзакций системно-значимого игрока с долей рынка 25 % и более автоматом создаст большую цепочку неплатежей.
Поскольку расходы одних – доходы других, это будет иметь прямое влияние на финансовое положение большой части юрлиц и населения, внешне никак не связанных с проблемным банком.
Четвертая часть безналичных квартальных транзакций – это как минимум 4 трлн тенге, что сопоставимо с 5 % номинального ВВП Казахстана в 2021 году (по официальным данным 81,3 трлн тенге).
Это наглядно отражает история с Казкоммерцбанком, занимавшим в 2016 году лидерские позиции как по активам, так и на рынке платежей. В ноябре 2016 года проблемы банка стали явно обнажаться, что экс-президент страны Нурсултан Назарбаев даже выступил со словесными интервенциями, заявив буквально, что не даст этому банку упасть.
В декабре банк потерял 20 % вкладов на сумму свыше 700 млрд тенге или $2,1 млрд, из которых большинство – корпоративные вклады. Нацбанк Казахстана вмешался незамедлительно, предоставив ему экстренный займ на 400 млрд тенге. Ликвидность была нужна в первую очередь для поддержания расчетных операций. Распространение паники могло ударить по стабильности финансовой системы Казахстана.
Попытки отделить платежно-расчетный бизнес от собственно банковского, предпринимались более 10-ти лет назад. Тогда Национальный банк Казахстана вступил в конфликт с крупными банками касательно создания Единого процессингового центра.
Логика регулятора была проста – платежный бизнес за счет высоких комиссий искусственно ограничивался в развитии, что сдерживало развитие рынка безналичных транзакций. Задумка была за счет национализации понизить комиссии и дать равный доступ всем «усилив» таким образом, конкуренцию, а также обезопасить для себя, как регулятора, источник угроз. Однако тогда договориться сторонам не удалось. Спустя десятилетие число пластиковых карт, выпущенных на одного взрослого казахстанца, выросла втрое.
По данным Нацбанка РК, в 2021 года число POS-терминалов в стране выросло в 2,5 раза. Растет не только их число, но и функциональность, позволяющая принимать оплату через QR-коды. Наибольшую активность в этом направлении проявляют банки Kaspi, Halyk и Jusan. При этом, по данным PwC, наибольший рост показал сегмент Smart Pay (куда входят QR, Apple Pay, Google Pay, Samsung Pay и др.) – рост суммы платежей с 2019 по 2022 год показал прирост в 33 раза.
Не надо забывать еще об одном аспекте банков. Согласно последним опросам Нацбанка, 90 % казахстанцев не смогли отложить какую-либо сумму денег. Иначе говоря, львиная часть населения стабильно живет от зарплаты до зарплаты. Это делает уязвимой львиную долю семей в Казахстане перед таким простым и распространенным вызовом, как задержка в оплате труда и возможность перекредитоваться.
Это делает работу всей кредитной индустрии, начиная от банков до ломбардов в зависимости от уровня дохода и платежеспособности жизненно необходимой. Именно поэтому важно поддерживать уровень доверия в системе в целом на высоком уровне.
ОБЗОР ГОСПОДДЕРЖКИ БАНКОВ
Открывает шорт-лист падение в 2009 году крупнейшего на тот момент БТА, предтечей которому стал мировой финансовый кризис 2008 года. Ужесточение финансовых условий отрезало для местных банков опцию рефинансировать набранные в тучные годы валютные займы на международном рынке капитала. Проблемы с обслуживанием, вкупе с падением цен на нефть сократили валютные поступления в страну, что ударило по рынку недвижимости и усилило давление на курс.
Смена владельца привело в действие ковенанты по досрочному погашению внешних долгов, после чего власти заявили о масштабных хищениях средств клиентов через кредиты, выданные аффилированным с прежним акционером структурам. За первый месяц из банка ушло до 20 % средств розничных вкладчиков. Однако даже с учетом этого, средств КФГД просто бы не хватило на страховое возмещение.
В результате нескольких волн реструктуризации долг БТА перед кредиторами сократился с $16,65 млрд до $750 млн. По разным оценкам правительство через госфонд «Самрук-Казына» за этот период докапитализировало банк на $10 млрд из Нацфонда.
4 июля 2014 года «Самрук-Казына» продал 93 % акций банка АО «Казкоммерцбанк» и бизнесмену Кенесу Ракишеву, ознаменовав завершение истории с его спасением. Позже Высокий суд Лондона вынес в пользу банка решение по 5 из 11 исков на сумму $4,8 млрд. Объем спасенных вкладов населения и предприятий составил 1,42 трлн тенге или чуть более $11 млрд.
Тем не менее, санированный Казкоммерцбанком (ККБ) ссудный портфель БТА был мертвым грузом на его балансе. К началу 2018 года проблемы обострились – объем просрочки достиг почти 600 млрд тенге, а с учетом его размеров это стало угрожать всей системе.
Однако реальный масштаб проблем был больше. В апреле регулятор потребовал нарастить резервы по портфелю на 908 млрд, что при капитале в 487 млрд означало признание его фактической несостоятельности.
Встал вопрос слияния с Halyk Bank. Менеджмент последнего поставил условия, что ККБ будет приобретаться «исключительно без плохих активов», чтобы банально не повторить его же судьбу спустя несколько лет. Кабмин Казахстана после опыта БТА решил, что дешевле и эффективнее будет выкупить проблемные кредиты на баланс АО «Фонд проблемных кредитов» по номиналу за 2,4 трлн тенге, и отдать ККБ покупателю в лице Halyk Bank.
Последнему со своей стороны требовалось докапитализировать его на 185 млрд тенге, а также взять на себя обязательства ККБ. Напомним, что при отрицательном капитале, ККБ должен был вкладчикам и кредиторам 4 трлн тенге, и эти долги также вдовесок «купил» Halyk Bank.
Параллельно с этим шла реструктуризация Альянс банка, вышедшая к 2014 году также на финишную прямую. Архитекторы сделки решили объединить его с «Темiрбанк» и небольшим Forte Bank, подконтрольным предпринимателю Булату Утемуратову.
«Темiрбанк», имевший на балансе половину неработающего ссудного портфеля, был выкуплен напрямую за 35 млрд тенге; Альянс банк, являвшийся наиболее крупным, и также проблемным (доля плохих кредитов с просрочкой составляла 55 % ссудного портфеля) присоединен за обязательство докапитализировать его на $200 млн.
Госфонд «Самрук-Казына» со своей стороны открыл 10-летний депозит в этом банке на сумму $1,2 млрд.
Объем вкладов только населения в этих трех фининститутах составлял около 200 млрд тенге.
Сомнительная девальвация 2014 года подорвала доверие к регулятору, поскольку на фоне последующего затяжного падения цен на нефть были проведены масштабные в истории валютные интервенции, поддерживавшие тенге вплоть до завершения выборов президента.
За это время существенно выросла долларизация обязательств банков, тогда как активы были преимущественно выражены в тенге. Переход на плавающий курс тенге в августе 2015 году на фоне обвала нефтяных цен обернулся системным шоком. Кризис начал обнажать системные болячки: плохое реальное качество активов, кредитование аффилированных структур под залог «мягких» активов или полном их отсутствии (иногда и прямой вывод денег), зависимость от фондирования нацкомпаний (размещавших в них вклады).
К лету 2017 года проблемы с платежеспособностью созрели у заемщиков целой группы средних игроков, входивших в первую десятку: Bank RBK, Цеснабанк, АТФ, Евразийский банк и БЦК. Всего на их поддержку через выкуп Нацбанком их субординированных облигаций было выделено 650 млрд тенге (под 4 % на 15 лет) в обмен на обязательство акционеров докапитализировать их в пропорции 2 к 1 или около 250 млрд тенге. Объем вкладов населения к концу года в этих банках составлял около 2 трлн тенге.
Наибольшие ресурсы ушли на спасение Bank RBK. Проблемные кредиты в нем на 603 млрд тенге были переданы в специальную компанию (занималась возвратом похищенных средств), выпустившую для вкладчиков из числа державших в банке вклады нацкомпаний, облигации. Новый акционер в лице владельца ТОО «Корпорация Казахмыс» Владимир Ким влил деньгами 160 млрд тенге поэтапно после выкупа Нацбанком субординированных облигаций почти на 245 млрд тенге.
Последним громким кейсом, связанным с банками стали проблемы второго по значимости АО «Цеснабанк», который был впоследствии санирован ныне Jusan Bank; позже он присоединил к себе АТФ Банк. Оба банка в 2017 году в рамках Программы повышения финустойчивости продали Нацбанку субординированные облигации по 100 млрд тенге каждый. Тем не менее, системную проблему для Цеснабанка создал пул из 30-ти валютных займов, выданных агрохолдингу «Алиби» с земельным банком в 1 млн га на сумму 450 млрд тенге.
В августе-сентябре 2018 года ряд нацкомпаний одновременно попытались вытащить существенный объем средств из «Цеснабанка». Поползли слухи, после которых вкладчики совершили набег на банк, вытащив 15 % всех обязательств или свыше 300 млрд тенге.
Нацбанк экстренно выдал банку 200 млрд тенге на поддержание ликвидности.
Государство также поддержало бывших акционеров, выкупив на баланс «Фонд проблемных кредитов» (ФПК) проблемные кредиты «Алиби» по 100 % номиналу. И даже после этих мер проблемный «Цеснабанк» долго не могли продать, пока в феврале 2019 года не появился покупатель в лице First Heartland Securities (FHS), который обязался докапитализировать банк на 70 млрд.
Резюмируя, можно признать, что оказанная поддержка имела существенный эффект на защиту активов и накоплений граждан, государства и бизнеса. Причем суммарный эффект господдержки в разы превосходит затраченные средства.
Безусловно, в каждой из этих историй были нарушения, махинации и даже преступления, с расследованием и уголовными делами. Одним фигурантам, доведших банки до кризиса, пришлось отвечать за свои действия, в то время как другие все еще не призваны к ответу.
Однако стоит все же отметить, что не принятие никаких мер, как теперь эмпирически доказано, принесло бы стране куда большие разрушения.
Куандык БАТАЛОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Экономические ведомости
