Лимит везения бывшего чиновника исчерпан, а Умирзак Шукеев больше «не вывозит»
Еще в прошлом месяце президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев сделал знаковое заявление, поручив по сути легализовать сельскохозяйственный бизнес в широком сегменте личных подсобных хозяйств. Вначале запустить этот процесс в нескольких регионах республики, затем – через год, охватить этим проектом всю страну, поставив на налоговый учет ЛПХ с одновременным оказанием им государственной социальной поддержки.
Можно долго спорить о целесообразности поддержки личных подворий ради объединения их в кооперативы, укрупнения и формирования влияния на локальных рынках в каждом отдельно взятом регионе. Или, допустим, о поддержке организованных профессиональных фермерских хозяйств, уже работающих на внутреннем рынке или желающих выйти на него со своей торговой маркой.
Но не признать тот факт, что в Казахстане до сих пор сохраняется огромных размеров сельскохозяйственный анклав, частично находящийся в тени, но оказывающий колоссальное влияние на внутренний рынок, было бы опрометчиво, антинаучно и цинично с точки зрения социальной политики государства.
Здесь можно говорить о том, насколько вообще прогрессивна структура отечественного сельского хозяйства. Да, она непрогрессивна. Виновато ли в этом государство? Частично – да, как и сами люди, живущие на земле, но не желающие развивать хотя бы мелкотоварное сельское хозяйство для своего региона и т.д. У нас даже не Белоруссия, которая уже преодолела и переварила сегмент ЛПХ, выйдя на следующий уровень – организованных фермерских хозяйств.
Поэтому – хотим мы того или нет, с подобным не столько аграрным, сколько социальным явлением, как личные подсобные хозяйства, нам предстоит работать и как-то инкорпорировать их в экономическую действительность.
КОМАНДАНТЕ АСЫЛЖАН
Другое дело, что в Казахстане до сих пор активно действует группа чиновников, которая даже не скрывает, что будет энергично торпедировать эти инициативы, потому что любая господдержка ЛПХ – будь-то ради социализации и наполнения местных локальных рынков или ради перехода на следующий технологический этап ведения бизнеса, для них как кость в горле. Потому что им придется серьезно поделиться «своими» госсубсидиями, а то и напрочь их лишиться.
Почему же такая радикальная постановка вопроса: неужели пирога не хватит на всех, неужели вновь пришло время затягивать старую песню про сокращение кормовой базы? Да нет. Дело не в дефиците денег, а в том, на что они тратятся, насколько эффективно расходуются.
В принципе, группа чиновников, которая всеми фибрами души ненавидит саму идею поддержки личных подсобных хозяйств, могла бы предложить и реализовать прямо противоположный сценарий развития аграрной реформы. Но вот с этим то, как раз и большая проблема. Скажем так, у этой группы чиновников получилось, как у Салтыкова-Щедрина: все ждали от них кровопролития, а они чижика съели.
Речь, прежде всего, идет о двух персонажах: бывшем вице-премьере правительства и номинальном министре сельского хозяйства РК Умирзаке Шукееве и главном идеологе концепции, направленной против социального института личных подсобных хозяйств Асылжане Мамытбекове, руководившим Минсельхозом Казахстана более четырех лет с начала 2012 по середину 2016 года в свой первый приход в ведомство и фактически руководивший им в свое второе явление в МСХ на протяжении 2018 года.
Оставим сейчас за скобками как самого Шукеева, так и «команду», которую он перевозит за собой с места на место. Потому что во многом его роль в 2018 году сводилась к пусть и важной, но отнюдь не фундаментальной функции в обозначенной группе: выбиванию денег на уровне правительства. А вот уже непосредственно идеологическим обоснованием – под что выбивать щедрые субсидии, долгое время как раз занимался Асылжан Мамытбеков.
В общей сложности, он управлял казахстанским аграрным ведомством более пяти лет. Первый раз – де-юре, как министр. Второй раз – де-факто: с декабря 2017-го по май 2018 года в качестве председателя правления ОЮЛ «Мясной союз Казахстана», с мая 2018-го по февраль 2019 года как ответственный секретарь Минсельхоза РК.
Первые полгода в 2018 году все чиновники – госслужащие из МСХ ходили на совещания и «ковер» к Мамытбекову в бизнес-центр «Азия», расположенный через дорогу от здания Министерства сельского хозяйства. Дабы хоть как-то прикрыть очевидное и вопиющее нарушение, когда председатель правления бизнес-ассоциации производителей и продавцов мяса говядины командует и раздает указания чиновникам государственного органа была придумана химера в виде так называемого «Проектного офиса Минсельхоза» — вымышленной, несуществующей организации, в которой тем не менее иногда круглосуточно, в поздне-вечернее время и даже в выходные дни сидели служащие МСХ и его структурных подразделений.
«Проектный офис» государственного органа – Минсельхоза РК располагался в частном помещении, арендуемом ОЮЛ «Мясной союз Казахстана», что лишь упрочивало ощущение того, что аграрное ведомство играет роль исполнительного органа при объединении коммерсантов из Мясного союза.
С мая 2018 года решено было все-таки приличия ради прекратить практику «нагибания» чиновников Минсельхоза лидером общественного объединения продавцов мяса говядины и вскоре его назначили ответственным секретарем министерства, чтобы подневольным госслужащим больше не приходилось даже переходить улицу для выслушивания ценных указаний идеолога войны с личными подворьями.
ЗАМАХ НА МИЛЛИОН, УДАР – НА ТРИ КОПЕЙКИ
Опять же, все познается в сравнении. То, что предлагал Мамытбеков и под что выколачивал деньги Умирзак Шукеев, сидя в кабинете на левом берегу Астаны – не является однозначно плохой или хорошей идейной платформой по реформированию аграрной экономики. Все зависит от того, в чьих руках находится этот инструментарий и какие реальные цели эти люди преследуют. Просто урвать здесь и сейчас, обогатиться любой ценой, а там хоть трава не расти. Или же – да, обогатиться, но и создать инфраструктуру, целую отрасль, оставить след в истории.
Окей, вы хотите больше продавать на экспорт, а не на внутренний рынок. Хорошо, вы предлагаете программу действий с элементами вертикально-интегрированных крупных животноводческих комплексов, хоть и постоянно отрицаете аффилированность между компаниями. Пусть так. Покажите результат, пожалуйста.
Чем ваш замысел дешевле и выгоднее для государства в отличие от тех же ЛПХ, которые нужно как-то обустраивать и перевооружать?
Тем более, что как становится ясно, времени было предостаточно: вагон и маленькая тележка. Контроль над отраслью на протяжении более пяти лет полный, агашка-лоббист на верхних этажах правительства. И все это ради того, чтобы в 2020 году мы услышали новость про то, что самый передовой по нашим меркам Актюбинский мясной кластер отправил на экспорт в Китай 200 тонн замороженной говядины. 200 тонн, вы серьезно!?
Или все это делалось, чтобы деятели из Мясного союза могли обустроить свою жизнь?!
Где эти вертикально-интегрированные фермы по всей стране. Их на пальцах одной руки можно пересчитать и то с более или менее замкнутым циклом производства – одна-две. Все остальное – исключительно откормочные площадки, без репродукторов, без взаимоотношений с малыми фермерами. Про переработку вообще лучше не вспоминать: Мясной союз у нас решил ее миновать, а его участники продавали живой скот напрямую в Узбекистан.
Где, наконец, качественное брендированное (пусть дорогое) мясо на прилавках отечественных супермаркетов. Да, в Костанае пытаются брендировать свой продукт, а у остальных даже до этих элементарных азов руки и воображение не доходит.
Для сравнения: приезжавший в Казахстан бизнесмен-животновод из Узбекистана Иззат Муталов не имея от своей республики вообще никаких субсидий, за это время создал с нуля в Ташкенте интегрированную мясную компанию Promeat, внутри которой и откормочная площадка и мясоперерабатывающий завод, сеть мясных магазинов, супермаркетов и ресторанов в узбекской столице. Возможно, что он как раз и был одним из покупателей нашего же живого скота. Но в остальном человек работал, исходя из имеющихся возможностей, а не просил выделить ему деньги на каждое звено производственной цепочки.
А где с позволения спросить аналогичный результат среди тех компаний, которые гроздьями облепили Мясной союз Казахстана. Куда они дели большинство госсубсидий, которые выделялись им на поддержку их бизнеса. Обклеили банкнотами в виде обоев стены новеньких коттеджей?
Отметим, что с 2018 года всего для производства и экспорта говядины исполнительный орган «Мясного союза Казахстана» — Минсельхоз РК, предусмотрел восемь видов прямых субсидий и два вида косвенных субсидий. Всего – 10 государственных субсидий адептам «Мясного союза». В общей сложности, на производство 1 килограмма говядины «мясники» Асылжана Мамытбекова получали из госказны до 1,5 тысячи тенге.
При таком раскладе можно было завалить качественным мясом все продовольственные супермаркеты Казахстана и продавать по достаточно сносной цене. А уже сверх этого, наладить экспортные поставки по привлекательной добавленной стоимости через переработку. Одновременно, можно было бы микшировать продажи, не зацикливаясь только на экспорте или только на внутреннем рынке. А заодно создавать себе имя на рынке, как это совсем без субсидий у себя в Ташкенте сделал Иззат Муталов.
Теперь же получается так что ради вот этого дутого проекта в 2018 году под сукно положили возможно действительно работающую и приносящую положительный мультипликативный эффект программу господдержки сельских кооперативов, основанных на объединении личных подсобных хозяйств.
ОТДОХНУТЬ И ПРИКУПИТЬ СКОТ В УРУГВАЕ
То есть – то, о чем говорил президент Токаев, в принципе, уже осуществлялось. Более того, в пилотном режиме проект интеграции ЛПХ в кооперативы, создание заготовительных центров в сельской местности для бесперебойного функционирования объединений личных подворий уже обкатывался в Жамбылской области. Тогда как в 2017 году были сделаны первые шаги в масштабах страны: в основном мелкие товаропроизводители объединялись в кооперативы, закупали цистерны, организовывали молокоприемные пункты.
И все это решено было сломать, перенаправив основную часть государственных субсидий на поддержку десятка откормочных площадок, собравшихся в лоббистской группе «Мясного союза Казахстана».
На часть этих денег от господдержки был закуплен импортный скот. Причем, далеко не каждой представительнице маточного поголовья дали возможность разродиться в стране. Обещанная смычка крупных промышленных откормочных площадок и малых фермеров-животноводов, которые должны были выращивать для откормочников молодняк, не произошла.
В итоге, скот эшелонами гнали в соседний Узбекистан, где такие рачительные хозяева как владелец торговой марки Promeat не в пример нашим олигархам использовал свой шанс по уму: включал маточное поголовье в производственную цепочку у себя на ферме или начинал откармливать молодых бычков на собственном откормочнике, перерабатывая его на собственном мясокомбинате.
Ну а зато наши умельцы, обильно поливаемые субсидиями из государственного ковша, организовали для себя и близких увлекательное путешествие в Южную Америку: в Аргентину и Уругвай в марте 2019 года, где и расслабились и договорились о новых поставках живого скота в Казахстан через вторую латиноамериканскую страну.
Между тем, казахстанцев по-прежнему кормит «личное подворье». И это без малейших субсидий со стороны государства. В 2018 году около 57 % – говядины и баранины, 54,3 % – картофеля и помидоров, 73,5 % – молока произведены в личных подсобных хозяйствах.
При этом и производительность личных хозяйств выше. По выходу убойной массы крупного рогатого скота в живом весе у фермеров и индивидуальных предпринимателей показатель составляет всего 52,5 %. В хозяйствах населения — 52,9 %.
Кстати, тотальный вывоз живого скота из Казахстана в Узбекистан позволил приверженцам генеральной линии доктрины Асылжана Мамытбекова, да и ему самому, на словах отчитаться – перед слушателями этих сказок, перед Богом или перед друг другом, что они, дескать, выполнили норматив по экспорту за рубеж 65 тысяч тонн говядины – обещание, которое было дано еще в далеком 2011 году в случае если проект экспортного потенциала мяса КРС выйдет на полную мощность.
И пусть – закупили импортный скот в одной стране, а потом перепродали в другую, пусть – пересчитали живое поголовье в тоннаже на мясо – неважно. Главное, что за 2019 год если сложить все отметки на таможенных пунктах – сколько скота ушло из Казахстана, то получим искомую цифру. Значит – все: мужики обещали – мужики сделали! А то что это обман окружающих и самих себя, говорить не приходится.
ТЕЛЕФОННАЯ КНИЖКА В ПОМОЩЬ
Отвечая на вопрос, поставленный в заголовке этой статьи, думается, что Асылжан Мамытбеков просто исчерпал лимит своего везения, а один-единственный Умирзак Шукеев, на которого он все еще надеется больше «не вывозит».
Неплохо по этому поводу сказано в одной из прошлогодних статей, посвященных Асылжану Сарыбаевичу лично:
«Для любого бывшего крупного чиновника в Казахстане, после того, как его «выпиливают» из системы, есть три простые, но архиважные задачи. Легализация, еще раз легализация, а также бесконечная демонстрация того, как много потеряла власть, избавившись от персонажа.
Цели? Получение социального статуса, соответствующего уровня, и возможность на законных основаниях сохранять привычки и уровень жизни таким образом, чтобы не привлечь внимание комиссаров. Таким образом, говорить о гениальном прошлом, и никчемном настоящем, вопрос выживаемости во времени.
Можно, конечно, уйти, спрятаться, попытаться заняться бизнесом, но все это простая трата денег. К сожалению, лоббизм, как предпринимательская деятельность, официально в Казахстане запрещена, а доступ в кабинеты и список заветных телефонов есть, а он открывает огромные возможности в решении этих трех задач, приходится искать обходные пути и записываться в общественники».
Автор:
Фермерские ведомости
