Вопрос нехватки водных ресурсов с каждым годом стоит перед человечеством все острее. Не обходит стороной он и нашу республику, которая черпает воду за счет трансграничных рек. Между тем, нам так и не хватает компетенций и эффективности на переговорных площадках с соседними странами, контролирующими истоки этих рек.
При этом и сам бизнес недостаточно активно подключается к софинансированию проектов по водосбережению. Те же предприниматели, которые внедрили у себя водосберегающие технологии, сейчас преподают мастер-классы своим коллегам, то есть их начинания оказались успешными.
Как на водный вызов отвечает сегодня наша республика «Ведомости Казахстана» побеседовали с членом Клуба молодых экспертов при Сенате Парламента РК, кандидатом экономических наук Гульжамал Исаевой.
ЗАСУХА С НАМИ НАДОЛГО
— Гульжамал, «Казгидромет» уже объявил, что мы вступаем в засушливый цикл. И какие-то признаки этого мы все уже видим – взять за пример хотя бы засуху в южных областях республики. Неужели эти пессимистичные прогнозы верны?
— Абсолютно! Оборудование «Казгидромета» позволяет делать очень точные прогнозы в данном направлении, и не верить их словам я не могу. Также не стоит забывать, что дефицит водных ресурсов – это общемировой тренд. Пригодны к использованию лишь 0,5 % воды, которая есть на планете. При этом потребление воды растет быстрее, чем население.
Элементарный пример: если лет 30 назад люди чаще всего мылись раз в неделю, то сейчас – дважды в день. На другие бытовые потребности также тратится больше воды, чем ранее.
Но еще важнее то, что изменилась и стала интенсивнее промышленность. Добыча полезных ископаемых, горная металлургия, сельское хозяйство – все потребляет воду. По данным ВОЗ за последние 10 лет потребление водных ресурсов увеличилось в 6 раз.
Поэтому вопрос рационального использования воды стал одним из ключевых. Особенно для Казахстана и Центральной Азии. Экономика наших стран во многом базируется на водозатратных отраслях. Одна из таких – сельское хозяйство.
Кстати, по статистике 70 % водных ресурсов в регионе Центральной Азии уходят именно на сельскохозяйственное производство. Причем такие направления, как мясное животноводство или рисоводство, которые развиты в южных областях без воды вообще никак не могут. Для производства одного килограмма говядины нужно в среднем 1500 м3 воды, для производства килограмма риса – 1000.
Стоит еще принять во внимание, что практически все реки у нас – трансграничные, то есть берут начало в других странах: Иртыш начинается в Китае, истоки Урала – в России, Амударьи и Сырдарьи – в Узбекистане. И мы, по сути, зависим от этих стран. Кроме того, климат у нас резкоконтинентальный, это значит, что весной у нас паводки, а летом воды не хватает.
В общем, по всем параметрам выходит так, что мы от воды зависим очень сильно.
КОГДА НЕ СПРАВЛЯЮТСЯ ДИПЛОМАТЫ…
— Вы уже упоминали о том, что мы очень зависимы от соседних стран в вопросах обеспечения водными ресурсами. Причем эта проблема стоит остро уже 30 лет. Как думаете, будет ли она когда-нибудь решена?
— Вода – это стратегический ресурс разных стран. Особенно тех, у которых находятся истоки той или иной реки. Взять для примера Таджикистан. В этой горной стране нет нефти и газа, но у них очень много воды. Узбекистан находится ниже Таджикистана. У них есть газ и нефть, но воду они получают из рек, которые берут начало в Таджикистане.
В свою очередь, Таджикистану нужно электричество – они хотят строить гидроэлектростанции у себя. Но если они это сделают, то в Узбекистане возникнет сильный дефицит воды. В то же время некоторые наши водные артерии берут начало в Узбекистане, и мы совсем не заинтересованы в том, чтобы Ташкент ставил на них новые водохранилища, стремясь компенсировать свои потери воды.
И эта ситуация – лишь маленькая ниточка огромного клубка водной проблемы в нашем регионе. По факту же затрагиваются вопросы водной, продовольственной, энергетической безопасности целых стран и наций.
Поэтому вопрос трансграничных рек требует максимальной консолидации технических знаний и дипломатических навыков. У нас же, к сожалению, молодые ребята, которые отучились за границей, прекрасно владеют иностранными языками и навыками дипломатии – действуют отдельно, а корифеи, которые еще с советских времен признаны мастадонтами в геологии и гидрологии – отдельно.
И те, и другие входят в состав комиссии, но для более эффективной работы, наверное, нужны специалисты, которые бы сочетали все навыки в одном лице. Таких, к сожалению, пока не очень много.
— И что нам в этой ситуации делать?
— Если бы я знала ответ на этот вопрос… Если в XX веке люди конфликтовали за нефть, то в нашем веке риск возникновения конфликтов по причине нехватки воды наиболее высок и вероятен. Поэтому, как мне кажется, наиболее правильным в сложившейся ситуации будет работа над тем, чтобы сделать использование водных ресурсов в нашей стране более эффективным. Нужно применять влагонакопительные и сберегательные практики и использовать более экономичные технологии. Ну и, конечно, очень важна водная дипломатия.
КАК ДЕШЕВАЯ ВОДА ТОРМОЗИТ ОТВЕТСТВЕННОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ
— А мы вообще, как государство, работаем над тем, чтобы потреблять воду более эффективно?
— Ну как сказать… Вот, к примеру, у нас на бытовые нужды используется питьевая вода. То есть, у нас один водопровод на краны с водой и на слив в туалете. В то же время в мире уже давно существуют технологии повторной очистки воды. Потом эту воду можно использовать на различные бытовые нужды – стирка, сливной бачок…
— Это что, получается, люди должны ставить себе мини-очистные сооружения, тянуть дополнительные трубы к бытовым приборам?
— Почему нет? Сейчас государство выдает беспроцентные кредиты на модернизацию жилых домов. Пока люди на эти деньги в основном утепляют крыши, ставят более точные приборы учета и так далее. Но почему не установить на них и систему очистки воды?
Как мне кажется, одна из причин в том, что у нас тарифы на воду не отражают фактических затрат на ее поставку в жилые дома. Чтобы не спровоцировать социальный взрыв, власти эти тарифы субсидируют. И это, наверное, хорошо. Но в итоге люди не видят надобности в экономии воды в доме.
НА ГРАНТЫ ОЧЕРЕДЕЙ ЖЕЛАЮЩИХ НЕТ
— Вы когда-то занимались тем, что внедряли в Казахстане проекты по водосбережению. Расскажите, пожалуйста, о том опыте.
— Когда я работала в ПРООН, мы занимались водными проектами в Кызылординской, Актюбинской, Алматинской и Акмолинской областях. Проекты выбирались по четкому плану.
В Алматинской области это было водоснабжение и санитария, в Актюбинской – управление гидротехническими сооружениями, в Акмолинской и Кызылординской областях – сельское хозяйство.
В Акмолинской области мы занимались тепличным производством овощей, а в Кызылординской – земледелием на открытом грунте.
Для реализации всех проектов применялось исключительно европейское, казахстанское или произведенное на совместном предприятии оборудование. При этом ПРООН оплачивал 70 % от стоимости проекта, акимат – 20 %, а сам владелец бизнеса – 10 %.
Софинансирование было одним из обязательных условий, потому что нам было важно, чтобы не только мы, но и бизнес был заинтересован в успехе и пришел к нам не только ради гранта, но и готов был вкладывать свои личные средства.
И, если честно, одним из самых сложных этапов проектов стал именно поиск подходящих партнеров из числа бизнесменов. ПРООН выдавал гранты на эти проекты, был готов оказывать иное содействие, но сами люди в то время были в этих вопросах достаточно инертны.
ОАЗИС В ПУСТЫНЕ
— Так как сейчас именно Кызылординская область страдает от засухи, давайте подробнее поговорим о том проекте, который был в этом регионе.
— Вследствие аральской трагедии, почвы в Кызылординской области очень сильно засолены и непригодны для многих растений. При этом грунтовые воды очень сильно минерализованы.
Мы решили показать, что при грамотном подходе и в таких условиях можно успешно заниматься сельским хозяйством и рационально использовать природные ресурсы.
Было выбрано фермерское хозяйство, отдаленное от Кызылорды. На территории КХ – пять гектаров засоленных засушливых земель, которые мы решили вернуть в оборот. Для этого мы вырыли скважину глубиной в 300 метров. На такой большой глубине вода уже несоленая. Поставили насос, который получал энергию от солнечных батарей и ветрогенераторов, сделали капельное орошение и поилки для скота.
Сейчас проект ПРООН завершен, но хозяйство продолжает активно работать. Они разбили на своих землях сад. Сейчас там растут яблони, груши и другие деревья. Также они выращивают овощи, которые обычно в Кызылординской области не растут – свекла, морковь и так далее. Еще, насколько я знаю, это хозяйство разводит скот и является рентабельным.
Причем они не просто работают, но и проводят семинары для желающих, в ходе которых рассказывают о своем опыте, привлекли дополнительное финансирование и сейчас еще больше расширяются.
— Этот проект акимат потом масштабировал на другие КХ?
— Когда мы разрабатывали все свои проекты, то одним из требований был высокий потенциал тиражирования. Поэтому мы на все проекты устраивали медиа-туры для популяризации такого подхода. Также акимат активно приглашает на эти объекты других людей, которые хотели бы что-то делать по-новому.
Если снова вернуться конкретно к проекту в Кызылординской области, то некоторые решения, которые там использовались, вошли в программу развития АПК до 2025 года как предпочтительные и подлежащие субсидированию.
Так что – да, этот опыт успешно тиражируется.
КАДРЫ, КОТОРЫЕ РЕШАЮТ
— Вы уже сказали, что сами люди на местах зачастую не горят энтузиазмом внедрять у себя «зеленые технологии». Но разве это не задача правительства – стимулировать фермеров к более экологичному ведению хозяйства?
— Как мне кажется, правительство создает достаточные условия для поддержки сельского хозяйства: выделяются субсидии, выдаются земли – кто хочет, тот может работать.
Есть вопросы с доступом к информации о такого рода технологиях. Она, вроде и есть в интернете, но в какой форме? Чаще всего – это длинные монографии и исследования, человеку, который работает на земле, иногда просто некогда в них вникнуть. И пока этот пробел не устранен.
— А кто должен этот пробел заполнить?
— Я думаю, должно быть движение навстречу как со стороны властей, так и со стороны фермеров. И я вижу, что люди к этому постепенно приходят. Когда 15 лет назад я только начинала работать и часто бывала в поселках, многие даже не задумывались о ценности воды. Сейчас все по-другому! Когда фермеры сталкиваются с нехваткой воды для полива, они начинают сами что-то искать и вникать. И в этот момент они должны наткнуться на информацию, написанную понятно и интересно.
В то же время фермер на местах не особо интересуется госпрограммами, назначениями в министерствах и ведомствах. Ключевая фигура, через которую этот фермер что-то сможет понять и получить от государства – сельский аким. Поэтому, конечно, для нашей страны эта категория чиновников важна как никакая другая. Если аким толковый, то он и фермерам, которые работают на его сельском округе, сумеет правильно донести информацию, и с поиском источников финансирования поможет.
По-моему мнению, для более активного внедрения в Казахстане ресурсосберегающих технологий нужно в первую очередь усиливать акиматы квалифицированными и активными кадрами.
— Иногда кажется, что даже «в центре» таких кадров не очень много…
— Да, к сожалению, это так. Рутина госслужбы и бюрократия съедают уйму времени и не оставляют чиновникам времени для постоянного развития. А прогресс не ждет, и информация обновляется ежечасно. Я очень надеюсь, что сейчас, благодаря программе цифровизации, бюрократии на госслужбе станет поменьше и люди будут повышать свою квалификацию не только в администрировании.
Ведь нельзя сбрасывать со счетов и то, что интерес к «зеленым» технологиям постоянно растет. Связано это со многими факторами. Но обратите внимание – когда едешь по стране, уже достаточно привычная картина – солнечные генераторы на частном доме или ветряки где-то в степи. Так что дальнейшее развитие и повышение экологической ответственности на самом деле вопрос не такого уж и далекого будущего.
— Спасибо за содержательное интервью
Беседовала Динара АЛИБЕКОВА, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Инфраструктурные ведомости
