Время Умурзака Шукеева истекает: сможет ли он совершить последний, возможно самый важный и решающий рывок в своей карьере?
Завершение парламентских выборов всегда несет кадровые перестановки. В 2021 году электоральный процесс наложился на ротацию чиновничества в верхних эшелонах власти. Кадровый вопрос остается ключевым моментом в любой государственной машине, поэтому к ряду фигурантов стоит присмотреться более внимательно. Один из таких – Умурзак Шукеев.
КЛАН ШУКЕЕВА
Нынешнего акима Туркестанской области даже с натяжкой нельзя назвать главой Южного клана. Люди в теме навскидку могут перечислить не менее пяти крупных кланов южан, которые представлены в Нур-Султане. А есть еще кланы сугубо регионального и районного формата бывшей Южно-Казахстанской, а ныне Туркестанской области. Таких средних и более мелких кланов в бывшей ЮКО насчитывается не менее десяти. И они тоже весомо котируются в своих ареалах и требуют учета их властно-финансовых интересов. Поэтому Умурзак Шукеев – это всего лишь один из вожаков группы чиновников, каждый из которых ему чем-либо обязан.
В системе властных отношений Казахстана до сих пор царит многоукладность. Здесь есть как технократы или ведомственные служаки, старающиеся держаться подальше от всевозможных групповых интриг и родственно-земляческих схем, так и классические агашки, выстраивающие и взращивающие собственные кланы на основе патронатно-клиентских отношений. Г-н Шукеев как раз из таких.
В XXI веке от командно-кланового подхода сильно веет архаикой, однако он продолжает демонстрировать поразительную живучесть. Поразительность выражается в том, что лояльность к клану и его лидеру в такой системе координат ставится выше государства и, как результат, интересы государства приносятся в жертву интересам клана, персонифицированным выражением которых выступает конкретный агашка.
Когда могучий клан находится в зените своих возможностей, то состоять в нем очень выгодно. Государственный служащий, выполняя поручения вожака клана, может нарушать должностные инструкции в пользу аффилированных бизнесменов или других чиновников. От наказания его экранирует «крыша» хозяина, поскольку у того есть связи среди силовиков и правоохранительных структур. А вот когда могущество клана клонится к упадку, тогда конкурирующие и контрольные структуры начинают вести подсчет скелетов в шкафах и готовиться к спросу за все содеянное.
Умурзака Шукеева и его клан однозначно рано списывать со счетов, но и прежнего величия у него уже нет. Поэтому аким Туркестанской области находится на своеобразной развилке. Либо его возвращают в правительство, и возглавляемая им группировка обретает второе дыхание, либо происходит процесс затухания полномочий и возможностей с большей или меньшей скоростью.
«БУМАЖНЫЙ СКОТ»
Могущество любого клана измеряется его властными и финансовыми ресурсами. Власть здесь не самоцель, а инструмент конвертации административных возможностей в экономические активы. Властные возможности опять же позволяют оберегать хозяйственные ресурсы от посягательств конкурирующих кланов, а также законных интересов государственных налоговых, антимонопольных, правоохранительных и прочих органов.
Когда во главе Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан находился Асылжан Мамытбеков – человек из команды Умурзака Шукеева – была выстроена интересная схема освоения бюджетных средств.
Вообще-то всевозможных комбинаций и уловок было много, но жемчужиной в ожерелье финансовых поступлений клана стала программа развития мясного животноводства. 15-ый министр сельского хозяйства запустил ее в 2011 году (в 2018-ом она приняла еще более амбициозные масштабы) и штука очень даже здорово «работала». Когда г-н Шукеев занимал одновременно пост вице-премьера и министра сельского хозяйства – заданный процесс не останавливался.
Официальная идея заключалась в развитии мясных пород крупного рогатого скота, чтобы в 2020 году Казахстан отправлял на экспорт 180 тысяч тонн говядины. Согласно задумке, государство (за большие деньги, как оказалось) приобретает за границей племенной скот мясных пород и размещает его в специальных племрепродукторах. Оттуда полученное потомство покупают фермеры и доводят до кондиционных параметров. У фермеров скот приобретают специальные откормочные площадки и доводят КРС до товарных кондиций. С откормплощадок скот поступает на мясокомбинаты и дальше в виде мяса и мясных изделий двигается на прилавки, а то и на экспорт.
Схема с самого начала оказалась сильно перекошенной, потому что львиная доля ресурсов из первоначально выделенных на программу 500 млрд тенге (потом были дополнительные вливания) направлялась на закупку импортного скота для племрепродукторов и на субсидирование откормочных площадок. Тогда как фермеры (фундамент отрасли) и мясокомбинаты оказались вне потоков щедрой финансовой реки. В итоге живой скот продавался в Узбекистан и Китай, а зарабатывали в мясном скотоводстве только посредники при импорте скота (совершенно не случайные люди) и откормплощадки – они же посредники при экспорте скота.
КОНЕЦ СИНЕКУРЫ
Первой торпедой по отлаженной системе стало решение Сапархана Омарова, нынешнего главы Минсельхоза, о моратории на экспорт живого скота за пределы Казахстана с начала 2020 года.
После этого сразу возбудились Асылжан Мамытбеков и Максут Бактибаев (в прошлом директор департамента животноводства МСХ), которые после Минсельхоза осели в Мясном союзе Казахстана – составная часть структур, работающих на Умурзака Шукеева.
Однако визгливые «горевания» не перебили того факта, что мясокомбинаты республики загружены на 30-40 %, а страна экспортирует живой скот – и мораторий последовательно продлевался, благодаря чему действует до сих пор.
Вообще-то г-н Омаров поначалу запретил вывоз из Казахстана только маточного поголовья, оставив разрешение на экспорт бычков. Но из-за коррупционных схем любые телки превращались в бычков с такой легкостью, что от полумер пришлось отказаться и ввести полноценный мораторий. Если принять во внимание, что в один Узбекистан за 2019-ый год ушло 156 тысяч голов КРС, то ничего удивительно, что после моратория в Казахстане цена на говядину в соседней стране существенно выросла.
Продавать живой скот – это как экспортировать лес-кругляк. Такая продукция с легкостью находит покупателя, но, по сути, все это является продажей сырья. Как из кругляка можно делать мебель, стройматериалы, бумагу и прочие товары с высокой добавленной стоимостью, так и живой скот выступает сырьевой базой для мясной промышленности. Технологически оснащенные мясокомбинаты способны к глубокой переработке скота, включая внутренности, шкуры, рога и копыта. Однако в Казахстане у туши животного в дело обычно идет только мясо.
Откормочные площадки субсидировались из расчета 200 тенге за каждый килограмм дополнительного веса. Как только Сапархан Омаров снял их с государственных субсидий, большинство откормплощадок сразу потеряло интерес к мясному бизнесу. Все это заставило наблюдателей поверить в курсировавшие по отрасли слухи, согласно которым много нагулянного скотом веса существовало лишь на бумаге и только ради бюджетного финансирования. Будь производственный цикл налаженным – многие откормочные площадки не прекратили бы свою работу так стремительно из-за ухудшения всего одной экономической позиции.
Глава Минсельхоза не является каким-то врагом или конкурентом клана Шукеева, просто у него нормальный государственный подход к ситуации. Раз направление тупиковое и задуманного результата не дает – деньги нужно перенаправлять на другие участки. Если бы господа Мамытбеков и Шукеев реально думали о развитии животноводства, то созданная ими схема не могла бы появиться в принципе.
Здоровое развитие отрасли предполагает выделение фермерам земель под пастбища и пашню (для производства кормов), льготное кредитование на покупку семян кормовых культур и фуража, а также для приобретения кормозаготовительной техники. Отдельная задача – обводнение пастбищ. На момент начала игр с говядиной Казахстан был обеспечен кормами на 56 %. Ввоз дополнительного поголовья дефицит кормов еще больше обострил.
Среди жертв недобросовестной рекламы оказалось много фермеров. Поверив в байки про продуманную и проработанную программу животноводства, они приобрели молодняк не имея необходимых собственных площадей для пастбищ и пашни. Сегодня этот скот откормочным площадкам не нужен, а содержать его фермеры могут только путем закупки фуража для животных на стороне. Упоминавшийся выше дефицит кормов приводит к тому, что цены на них растут, а значит издержки тружеников села – тоже.
НОВЫЙ ЗАСЛОН
Административные звезды сложились в такую конфигурацию, при которой группа Умурзака Шукеева оказалась тесно связанной с дистрибьютором иностранной сельскохозяйственной техники от компании «Джон Дир». В импорте тракторов и комбайнов ничего криминального нет, как и государственного интереса. Государственный же интерес заключается в том, чтобы как можно более широкий ассортимент потребляемой в стране сельхозтехники в ней же и производился.
С целью защиты отечественных производителей сельскохозяйственной техники и увеличения локализации импортных поставок правительство ввело инструмент утилизационного сбора. То есть чистые импортеры сеялок, веялок, комбайнов и тракторов несут наибольшую нагрузку на таможне, что позволяет национальному производителю успешно конкурировать с импортными аналогами.
О пользе утильсбора можно судить уже по тому, что локализация белорусских, российских, китайских и немецких предприятий в Казахстане постоянно растет, создавая дополнительные производственные мощности, рабочие места и источники налоговых поступлений. Вот и президент Касым-Жомарт Токаев недавно подписал Экологический кодекс, где утилизационный сбор упрочен в своих позициях законодательно.
Преследуя государственные интересы, утильсбор неизбежно бьет по карману компрадоров. Поэтому организационный и медийный ресурс клана Шукеева противодействовал утилизационному сбору не менее активно, чем мораторию на экспорт живого скота. Возможно, потому что переход от льготных продаж «Джон Дира» к новым правилам игры на общих основаниях сильно подрывал общую ресурсную базу властно-финансовой группы, выстроенной Умурзаком Шукеевым.
У противников утильсбора устоялся набор тезисов, на основе которых они ведут свою агитацию и пропаганду. Согласно первому блоку лозунгов утилизационный сбор ведет к удорожанию сельхозпроизводства и в конечном итоге сказывается на кошельках конечных потребителей. Здесь сознательно упускается из поля внимания тот момент, что деньги на импортную технику утекают за внешний контур Казахстана и правительство лишается ресурсов, с помощью которых оно может в том числе субсидировать отечественного сельхозпроизводителя.
Второй комплект информационных вбросов направлен на дискредитацию национального производителя сельхозтехники: согласно им наши предприятия лишь имитируют локализацию выпуска продукции. С этой целью распространяются специальные пропагандистские ролики, где с той или иной степенью убедительности и успешности раскрывается данный тезис. Тем временем практика доказала пользу утилизационного сбора, из-за чего все информационные атаки на него провалились, а государственное руководство убедилось в верности взятого курса.
«САМСОН» ШУКЕЕВ
Есть такая ветхозаветная легенда об израильском силаче Самсоне, к которому подослали филистимлянку Далилу, выведавшую секрет его силы. Сила оказалась в волосах. Поэтому враги состригли волосы и потерявшего силу Самсона связали, а потом заточили в подвал и пытали. Правда, в конце концов у силача отрасли волосы, и он смог отомстить обидчикам ценою своей смерти.
У агашек волосы силы произрастают от контактов с чиновниками из финансовых, контролирующих и силовых органов. С их помощью они могут рейдировать конкурентов или заводить против них уголовные дела, изводить проверками либо незаконными запретами. Был период, когда у Умурзака Шукеева копна волос отличалась пышностью, а не как сейчас. Кстати, он это чувствует и при любой удобной возможности просится назад в столицу, чтобы порулить чем-нибудь на правительственном уровне.
Туркестанская область не стала для акима Шукеева местом силы именно потому, что он не является полновластным хозяином региона и выразителем его коллективных интересов. Будь схема его руководства областью идеальной, г-н Шукеев не стал бы проситься в Нур-Султан. Потому что в Туркестан сегодня вливаются такие ресурсы, что давно затмили даже Экспо.
Другое дело, что присмотр за финансированием стал куда строже, чем в «золотые» и «позолоченные» для злоупотреблений годы. Поэтому и аэропорт в областном центре построили, а его смета не стала заоблачной. Плюс интересы других кланов и жителей. О покорности и терпеливости людей Юга написано давно и много, но время не стоит на месте и их запросы и требования к власти всех уровней постоянно растут.
Трезвый взгляд подсказывает, что Умурзаку Шукееву не стоит предоставлять возможность для отращивания «волос». Практика государственного управления последних лет показала, что компетентные и порядочные чиновники в республике есть и справляются со своими функциональными обязанностями они куда лучше матерых агашек.
Например, первый заместитель премьер-министра Алихан Смаилов принимает адекватные стратегические решения именно с точки зрения общегосударственных интересов – человек на своем месте. По внутренней структуре правительства он курирует в первую очередь экономический блок. По слухам, именно на его место и метит г-н Шукеев. Если смотрящим за министерствами национальной экономики и финансов поставить человека, способного удержать в голове только интересы узкой группы олигархов от говядины, то о прогрессе в любом его проявлении придется сразу забыть.
Не замечен в скандалах и кормлении лоботрясов Женис Касымбек, нынешний аким Карагандинской области.
Абая Бисембаева, помощника первого президента РК – Елбасы – первого заместителя Управляющего делами канцелярии Елбасы, к испорченным тоже не относят.
По глупому лишился своей должности теперь экс-аким Шымкента Габидулла Абдрахимов. Зато про него известно, что в Нур-Султан он не рвался, а о Туркестанской области готов был заботиться с реальной отдачей сил и энергии, как раньше он и делал, только на посту акима Шымкента. Да и горожане, как и жители бывшей ЮКО работу Абдрахимова на посту руководителя явно одобряли.
В управленческой элите Казахстана хватает честных и порядочных людей, которые болеют душой за дело, а не зациклены на распределении бюджетных денег под неработающие проекты. Поэтому как бы ни сложилась конфигурация назначений после выборов 10 января, без Умурзака Шукеева в Нур-Султане запросто можно обойтись.
КУДА ПРИСТРОИТЬ АГАШКУ?
Раз Умурзаку Шукееву возможно дискомфортно в Туркестанской области, а в столице от него потенциального вреда будет больше, чем пользы, то нужно подобрать чиновнику приличное место. Самым идеальным было бы направление послом в какую-нибудь страну с развитым животноводством.
В США к Ангусам его нельзя, поскольку Вашингтон идет по особой категории дипломатических назначений.
Францию г-н Шукеев не любит после того, как тамошний мошенник крупно «кинул» наших чиновников от животноводства, заставив погрузиться в комплекс неполноценности. Хотя мясные коровы у французов на зависть – Шароле, Лимузин, Обрак.
А вот послом в Канаду или Бразилию будет в самый раз. Чрезвычайных косяков за Умурзаком Шукеевым все-таки нет, поэтому он вполне заслужил перед пенсией представлять Казахстан где-нибудь в Новом Свете.
Алтай КАРПЫКОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Исторические ведомости
