Почему выражение Уинстона Черчилля становится весьма актуальным для настоящего и будущего республики
Потрясшие Казахстан январские события стали эдакой событийной воронкой, которая теперь, расширяясь и углубляясь, втягивает в себя по все более широкому кругу политику и экономику и вообще все значимые процессы в стране.
Противостоять этому уже не получится, поэтому задача, отдаваясь непреодолимой втягивающей силе, не дать затащить себя на дно, не захлебнуться в мутной воде и мусоре поднятого общественного гвалта, а, используя инерцию ускоряющегося водоворота событий, выгрести на чистую воду.
Так, вряд ли кто сомневается, что теперь власти будут сталкиваться со все большим количеством забастовок с требованиями повышения оплаты труда – при сокращающихся возможностях работодателей удовлетворять такие требования.
Точно также нам гарантировано усиление недовольства ценами на рынке и уровнем жизни, транслируемое соцсетями и выплескивающееся в те или иные публичные акции. При том, что возможности правительства и местных властей как-то сдерживать цены и поддерживать малообеспеченных тоже идут на убыль.
Добавим сюда и гарантированное на таком фоне оживление партийной деятельности, подпитанное еще и отстранением от власти целого ряда фигур с большими деньгами, клановыми связями, неудовлетворенными амбициями и объективной необходимостью защищать себя и свои капиталы теперь уже на оппозиционном поле.
По всей видимости, эпоха «режиссируемых» выборов с заранее известным результатом миновала и теперь парламентские и президентские выборы будут характеризоваться реальной и до предела острой конкуренцией.
СНАЧАЛА ПОЛИТИКА, ПОТОМ ЭКОНОМИКА…???
Логикой того же водоворота Казахстан втягивается в политические реформы – требованиями их срочной необходимости кипят социальные сети, на этом же делают упор живые политики, в том числе от власти.
Ничего не поделаешь, анонсированное на сентябрь послание президента и объявление следующего пакета реформ перенесено теперь уже на март.
При этом темп и ширина воронки вполне определяют и направление таких преобразований. Это снижение количественных барьеров для регистрации новых партий и понижение проходного процента в Мажилис, это дополнение выборов по партийным спискам выборами по одномандатным округам, это замена двухпалатного парламента однопалатным и это распространение выборности на акимов, вплоть до областных и столичных.
В такой диапазон умещаются требования-рекомендации общественности и именно в таком диапазоне – стараясь не слишком уж размахиваться, придется принимать решения президенту. И еще, конечно, местное самоуправление, создание которого давно уже обещано самими же властями.
Что даст реализация такого пакета с точки зрения разрядки накопившейся в стране политической и социально-экономической напряженности? Скорее, только усиление напряженности, поскольку появление новых партий и депутатов привнесет в политику некую порцию свежей человеческой энергии, однако гораздо более популистской, нежели профессиональной, причем направленной по большей части в разные стороны и практически целиком – мимо ключевой проблемы.
КРИЗИС, КАК ОН ЕСТЬ
На самом же деле ключевой для Казахстана проблемой является втягивание в экономический кризис, и не просто в кризис, а в кризис системный и структурный, кризис исчерпания той экспортно-сырьевой и внешне-ориентированной экономической модели, основы которой были заложены в конце 90-х – начале нулевых лет.
Модели, которая позволяла создавать валютные запасы и обеспечивала хотя бы одностороннее внутреннее развитие вплоть до примерно 2013 года и которая с тех пор работает в угасающем режиме.
А именно: внешнеэкономический контур работает уже не на приток, а на отток валютного ресурса из внутренней экономики. Даже при усиленном расходовании запасов Национального фонда.
Фундаментальный перелом в поступлении и оттоке валюты заключается в том, что валютная выручка от чистого (за вычетом импорта) экспорта уже принципиально меньше, чем выводимые иностранными инвесторами и кредиторами доходы на их вложения.
По-другому уже не может быть, поскольку международная инвестиционная нетто-позиция Казахстана опустилась ниже 80 миллиардов долларов, от нее отсчитываются «вывозные» доходные проценты и без изменения самой экономической модели это не лечится.
Внутри же национальной экономики нет производственного кредита, как системы и ровно так же нет системы национального инвестирования. Иностранное же инвестирование только закрепляет сложившуюся «вывозную» модель и все более работает на отток валюты.
Наконец, структурной характеристикой такой экономической модели является хотя бы относительная занятость в ней не более трех четвертей трудоспособного населения – при крайне низкой оплате их труда. Остальные «самозанятые» — готовая воспламениться протестная масса.
НЕЗРЯЧИЕ
Важной составляющей и наглядной демонстрацией такого системного кризиса является откровенная неспособность бывшего правительства не только адекватно реагировать на него, но и даже выказать хотя бы понимание.
Так, пакет национальных программ на 2021-2021 годы фактически подвешен без финансирования. Из запланированных 32,4 трлн тенге вложений из республиканского бюджета, что уже потребует сверх усилий, предусмотрено выделить всего 5,4 триллиона и еще, допустим, порядка триллиона удастся профинансировать через местные бюджеты.
Остальная гигантская сумма отнесена на безадресные частные инвестиции, при том, что в самом Казахстане подобных инвесторов нет в принципе, иностранные же инвесторы ни во что, кроме схем по добыче сырья на вывоз не вкладываются.
Ту же самую неспособность адекватно оценивать уже накопившиеся в экономике проблемы, прогнозировать дальнейшее развитие кризисной ситуации и, соответственно планировать действия правительства, демонстрирует и такой основополагающий, казалось бы, документ, как «Национальный план развития Республики Казахстан до 2025».
Его многостраничное содержание можно не читать, это не имеющие отношения к действительности фэнтази. А вот ближе к концу, в общенациональном приоритете под номером 9 «Активное развитие экономической и торговой дипломатии», можно найти два чрезвычайно важных для понимания того, на что направлены мысли разработчиков, коротких абзаца.
В одном заявлено, что Казахстан, имплементировав к поставленному сроку передовые практики стандарты ОЭСР (организации экономического сотрудничества и развития, читай – стандарты Евросоюза), подаст заявку на вступление в эту организацию.
И рядом же сообщается, что в целях соблюдения и учета национальных интересов важным станет запуск в 2025 году общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов, энергетического и финансового рынков ЕАЭС, требующих определенной подготовки со стороны Казахстана.
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПУТЕЙ
Между тем, вот это как раз и есть историческая развилка при выборе дальнейшего пути: создание общего энергетического рынка Евразийского союза ну никак не совмещается с продолжением многолетних уже и безуспешных попыток натянуть на отдельно взятый рынок Казахстан европейские стандарты!
Непонимание этого обнуляет стратегические способности правительства – нельзя двигаться по двум разным направлениям, все более расходящимся. Более того, в активной работе уже все 28 «дорожных карт» по сближению фискальной, таможенной, тарифной, энергетической и т.п. политике России и Белоруссии, столь долго и трудно согласуемых президентами Путиным и Лукашенко.
То есть, на постсоветском пространстве реализуются сейчас два интеграционных проекта – Евразийский экономический союз, фактически имеющий только торговый формат и расконсервированный проект союзного государства Россия – Беларусь, наполняемый ныне экономическим содержанием.
В первом Казахстан участвует в качестве даже основателя, но в позиции недопущения политической составляющей. Во втором не участвует вовсе. А ведь оба проекта пересекутся как раз при создании общих рынков нефти-газа, электроэнергии и финансов, причем в исполнении союзного государства это может произойти еще до 2025 года.
И тогда участники ЕАЭС обнаружат, что им остается либо добиваться присоединения к союзной государственности, либо соглашаться с тем, что решения на общих рынках, касающиеся их национальных интересов, принимаются без их участия.
Другими словами, адекватное антикризисное поведение Казахстана в нынешнем все более качающемся глобальном мире должно было бы состоять в подаче заявки не в ОЭСР, а на присоединении к дорожным картам России и Беларуси, с последующим участием в союзной государственности.
СВОИМИ СИЛАМИ
Однако этим утверждением мы здесь и ограничимся – тема требует отдельного разговора, и слишком уж не вписывается в тот поднятый провалом январского путча водоворот, с которого мы начали.
Тем не менее, есть и достаточно серьезный набор мер по извлечению, столь остро не хватающих для социально-экономической стабилизации и дальнейшего развития ресурсов, которые политическое руководство Казахстана может реализовать и собственными силами.
На внешнем контуре это, прежде всего, задача ликвидации минусовых значений платежного баланса за счет увеличения возврата в Казахстан валютной выручки экспортеров. Ныне все внешнеэкономические операции, — не только экспорта-импорта, но и привлечения внешних займов и иностранных инвестиций, осуществляются за пределами юрисдикции Республики Казахстан и не в казахстанских банках. Стеклянный шар МФЦА с английскими судьями в париках и с финансированием из госбюджета – наглядная тому иллюстрация.
Так вот, возврат экспортной выручки отсчитывается от так называемых трансфертных цен, которые, в свою очередь, определяются тем количеством валюты, которое необходимо экспортеру для конвертации и оплаты расходов в стране пребывания. Причем чем ниже курс местной валюты, тем меньше можно возвращать и тем больше оставлять за границей. К примеру, десять лет назад Казахстан добывал существенно меньше нефти, зато экспортная выручка в платежном балансе значилась гораздо больше нынешней. Недаром же такая «вывозная» экономическая модель выдыхается. Впрочем, мы отвлеклись.
Возвращаясь к сути: руководство страной, не прибегая к пересмотру контрактов или изменениям в законодательстве, вполне могло бы предложить экспортерам инвестировать часть своей валютной выручки во взаимно выгодные проекты по двум направлениям.
Во-первых, это импортозамещение, направленное на повышение местного содержания той же экспортно-сырьевой деятельности. Правительство вполне могло бы составить десятилетний план развития нефтегазового и горнодобывающего машиностроения, пусть даже начиная с «отверточной» стадии, и предложить его ведущим транснациональным компаниям.
Во-вторых, давно пора иметь план инвестирования в создание крупно-товарных агропроизводств вокруг городов, райцентров и опорных сел, исходя из двух критериев: полная занятость местного населения и оптимальное использование земельных и водных ресурсов при самых современных агротехнологиях.
Во всех таких вариантах обеспечивается комплексный эффект: принятые на себя инвестиционные обязательства заставят сырье-добывающие компании возвращать больше валюты, улучшая тем самым платежный баланс.
При этом по ходу реализации плана импортозамещения меньше валюты будет выводиться из страны на закупки по импорту.
Что же касается инвестирования в агропроизводство, стоит иметь в виду главное: это единственная продукция, с которой Казахстан может выйти на внешние рынки, и с которой нас туда пустят.
Прочие разговоры про некий несырьевой экспорт, да еще с надеждой на привлечение для его развития некий «якорных» (см. проваленный «Национальный план «Сто конкретных шагов») – иллюзорны. А вот продовольствие, прежде всего, на громадный китайский рынок, вполне может выйти. Для чего такое продовольственное самообеспечение Казахстана, с упором на экспортный потенциал, сначала должно быть запроектировано и затем проинвестировано. И первые, кто должен быть подключен к такому инвестированию – это добытчики казахстанского сырья.
Равным образом стоило бы предложить описанные инвестиционные схемы для внешних кредиторов, — как способ выгодного реинвестирования доходных процентов на территории Казахстана.
КНУТЫ К ПРЯНИКАМ
Для убедительности таких предложений не помешала бы проработка возможности обложения хотя бы учетным 1-2-процентным налогом выводимых из Казахстана доходов инвесторов и кредиторов. Да и вопрос об отмене возврата НДС на сырьевые статьи экспорта тоже сильно помог бы как бюджету, так и успеху переговоров.
И, конечно, стоило бы обратиться к добывающим компаниям с предложением сделать более прозрачной их материальные и финансовые балансы: какова реальная себестоимость добываемого сырья, какова доля конечной прибыли и как эта прибыль распределяется между страной пребывания и вывозом за границу.
В целом же вопрос должен быть поставлен так: от принципиального невмешательства государства в «свободно складывающийся» внешнеэкономический баланс следует переходить к национальному контролю за внешнеэкономической деятельностью. По крайней мере, в степени, достаточной для поддержания надежно положительных значений платежного баланса.
ИЗ МИННАЦЭКОНОМИКИ – В ГОСПЛАН
Теперь насчет внутренних ресурсов: пора приступать к созданию национального кредитно-инвестиционного потенциала. Основой для этого станет то самое положительное значение внешнего платежного баланса, опираясь на которое можно будет установить не плавающий курс национальной валюты и устранить необходимость для Национального банка выступать замыкающим игроком на валютной бирже.
Соответственно, Нацбанк сможет вернуться к роли национального кредитора первой инстанции, планировать и осуществлять кредитную эмиссию по целевым направлениям. Тем же направлениям, которые мы уже называли – импортозамещение и создание современных аграрных комплексов. Плюс, еще одно направление – инфраструктура, электроэнергетическая, железнодорожная, а также ЖКХ.
Разумеется, потребуется перепрофилирование Министерства национальной экономики и отраслевых министерств под функции общенационального планирования с необходимыми межотраслевыми балансами.
А также создание выделенной под целевое кредитование и инвестирование пула контролируемых государством банков. Так, стоило бы предложить владельцам Халык-банка сделать его действительно Народным, в сберегательно-инвестиционной функции. А именно, помимо осуществляемого через него целевого кредитования и инвестирования, передать в активы Народного банка накопления ЕНПФ, направляя все неиспользуемые для текущих выплат средства в инфраструктуру – энергетическую, железнодорожную и ЖКХ.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Все изложенные нами меры мы перечислили телеграфным стилем, хотя, разумеется, любая из них требует тщательной проработки, а вообще методов и инструментов извлечения необходимых для стабилизации и развития экономики Казахстана дополнительных ресурсов – масса. Наша задача – показать, что в парадигме привычной «многовекторности» и «вывозной» экономической модели ничего хорошего мы не дождемся и менять надо самые основы.
Вот это – пока в упор не видимое бывшим правительством, неведомое либо не признаваемое большей частью политизированной общественности и экспертного сообщества, необходимо сказать вслух. И изложить экономическую альтернативу – для начала хотя бы для того, чтобы она тоже имелась в экспертном поле.
А уж если на смену парадигмы нас подвигнет воля руководства государства (или клюющий в темечко жареный петух дестабилизации), тогда под изменение экономического базиса потребуются и политические реформы.
Потому что успешный разговор с иностранными собственниками казахстанских месторождений, внешними инвесторами и кредиторами руководство Казахстана сможет вести только опираясь на консолидированную поддержку парламента и всей казахстанской нации. Только в такой логической последовательности, не иначе.
Петр СВОИК, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Исторические ведомости
