Невнятная «мягкая» модель борьбы с коронавирусом в России привела к массовому заражению граждан, напротив – жесткая стратегия Казахстана и еще двух стран ЦА позволяет им постепенно выходить из карантина
По прошествии полугода с момента распространения коронавируса по планете, все еще нельзя говорить о победе над этой мировой угрозой. Да, Китай, откуда вирус проник почти во все страны мира, почти полностью смог его побороть, в Европе постепенно начинают смягчать карантин и жесткие меры, но во многих регионах и странах болезньеще не достигла своего пика.
В частности, это касается и постсоветского пространства, где, несмотря на географическое расположение между Китаем, Ираном и Европой (основными очагами COVID-19), до весенних месяцев ситуация была стабильна. Но все-таки надежды на то, что «пронесет» из-за наступления теплого времени года и предпринятых первых мер (проверки приезжающих в страну, частичного закрытия границ, отмены спортивных турниров и т.д.) не оправдались и страны бывшего СССР весной оказались накрыты волной пандемии.
В целом, на 8-9 мая в Казахстане было отмечено 4932 случая заражения, 31 человек скончался, 1631 выздоровели; в Кыргызстане – 931 случаев заражения, 12 умерших, 650 – выздоровели; в Узбекистане – 2325 случаев заражения, 10 – умерших, 1775 – выписаны из больниц; в Таджикистане – 522 выявленных случаев, 14 – скончались, выписанных после лечения пока нет; в России – один из самых рекордных в мире приростов больных – 187859 зараженных, 1723 умерших, 26608 – вылечившихся.
РАЗНЫЕ СТРАТЕГИИ – РАЗНЫЕ УСПЕХИ
Несмотря на разные выбранные подходы к борьбе с COVID-19, постсоветским странам удается пока избежать катастрофы, которая случилась в некоторых европейских государствах – Великобритании, Италии, Испании, Франции, а также США, где счет жертв вируса пошел на десятки тысяч.
При этом, постсоветские страны выбрали разные стратегии борьбы с вирусом.
Большинство, как Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан, предпочло воспользоваться успешным опытом Поднебесной: «закрыв» страну снаружи и изнутри на карантин, комендантский час, блокировав границы.
Беларусь и на начальном этапе Российская Федерация стали применять «шведскую» модель, согласно которой можно, не останавливая экономику, сделать ставку на естественный процесс выработки иммунитета у населения.
Таджикистан и Туркменистан пошли третьим (можно сказать, «северокорейским») путем – игнорируя пандемию и официально не объявляя о выявленных зараженных.
Официальный Душанбе предпочел сообщать об умерших от пневмонии, а в Туркменистане, как сообщали оппозиционные источники, даже стали наказывать своих граждан за утверждение о наличии коронавируса.
Однако, в конце апреля после визита комиссии ВОЗ и критики со стороны НПО, Таджикистан вынужден был признать наличие коронавируса в стране и сейчас по темпам количества выявляемых ежедневно зараженных находится в числе лидеров в регионе.
В отличие от Европы и США, которые изначально несерьезно отнеслись к угрозе пандемии и поздно ввели карантинные и иные меры, у «наших» государств было больше времени на подготовку к отражению вируса, поэтому, по сравнению с другими странами, наблюдается не так много умерших и, в целом, нельзя говорить о полной остановке общественной жизни.
Тем не менее, сложная ситуация сейчас складывается в Беларуси и, особенно, Российской Федерации – именно в тех странах, которые предпочли «мягкую» модель борьбы с вирусом.
Например, еще в конце марта в России количество зараженных составляло лишь около 2000 человек, а представители ВОЗ в РФ тогда одобрительно оценивали ситуацию в стране и предпринятые действия властей. Тогда же Президент России Владимир Путин объявил нерабочую неделю, которую затем продлевали, в Москве и Подмосковье с 30 марта ввели для населения режим обязательной самоизоляции, были отменены все спортивные и культурные мероприятия, но в тоже время продолжал работать общественный транспорт, многие предприятия и учреждения.
Кроме того, правительство фактически отдало на откуп субъектам Федерации самим решать вопрос с карантином и прочими мерами. Однако, уже в апреле и, особенно, в последние дни наметился резкий рост заболеваемости: в первой декаде мая число зараженных достигло почти 200 тысяч человек, в числе заболевших оказался даже премьер-министр Михаил Мишустин. По этому показателю Россия вошла в малопочетную пятерку стран в мире с наибольшим количеством зараженных (больше только в США, Испании, Италии и Великобритании), хотя пока удается сдерживать высокий уровень летальности.
Очевидно, что полумеры, предпринятые российским правительством, оказались неэффективны. «Шведская» модель, которая очень сильно критикуется, но, тем не менее, выбранная в России, позволила людям работать, получать зарплату и, как сказал Владимир Путин в середине апреля, «не создавать дополнительных проблем гражданам». Но эта модель не смогла остановить быстрое распространение коронавируса, когда уже казалось, что пик пандемии, если не прошел, то уже близок.
В какой-то степени можно понять логику в действиях российских властей. Сложная и без пандемии экономическая ситуация в стране, неснятые до сих пор международные санкции, рост недовольства населения, и, наконец, резкий обвал цен на нефть, вынудили Кремль не вводить резких и жестких мер, чтобы экономика окончательно не рухнула. Но эти меры приходится вводить сейчас, уже после того, как было выявлено такое огромное количество зараженных.
Хотя вице-премьер Дмитрий Чернышенко пообещал закончить режим ограничений к концу мая, сроки победы над вирусом в России называются не ранее июня, а в некоторых прогнозах, и осени. К тому же, в ближайшее время не стоит ожидать резкого роста цен на нефть и газ — важных катализаторов для российской экономики.
КАЗАХСТАН КАК НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР
Могла бы Россия принять раньше более решительные меры и избежать стольких зараженных? Вполне возможно, что да. На фоне происходящего сейчас в России, а до этого в западных странах, можно утверждать, что Казахстану, Кыргызстану и Узбекистану удалось добиться относительного контроля за ситуацией благодаря предпринятым жестким мерам.
Да, очень многие граждане этих стран недовольны комендантским часом, режимом чрезвычайного положения, патрулями, которые останавливают людей на улицах, необходимостью сидеть без работы и зарплаты, небольшим объемом гуманитарной и социальной помощи. Многие бизнесмены находятся на грани разорения и просят помощь у государства, а, например, Кыргызстан уже сейчас еще сильнее становится зависимым от внешней донорской помощи. Пока еще неизвестно, когда отменят карантин и люди смогут полноценно работать, а эпидемиологи говорят о возможных последующих «волнах» коронавируса, которые могут случиться уже в этом году.
Но, с другой стороны, пока удается избегать социального взрыва и высокой летальности от коронавируса, пусть и дорогой ценой для экономики. Как объяснил недавно Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в интервью российским СМИ, «в целом меры, которые мы предприняли, обошлись государству в 5,5, почти в 6 трлн тенге – это 13 млрд долларов, или более 8 % валового внутреннего продукта. То есть, еще раз говорю, – меры беспрецедентные… Высказывается критика, в том числе и со стороны граждан, что, мол, разбрасываете деньги, так называемые вертолетные деньги. Так их называют иногда. Но я считаю, что мы должны бороться за жизни и благополучие прежде всего наших граждан. Потому что без народа не бывает экономики».
Подобные слова, подкрепленные реальными действиями, должны найти поддержку у населения, которое, пусть и не всегда с пониманием, но соблюдает предпринимаемые правительством меры.
Благодаря подходу «люди важнее экономики», Казахстан во многом сейчас является наглядным примером для постсоветских стран в плане успешности борьбы с коронавирусом.
Очевидно также, что в ближайшие несколько лет всем странам мира предстоит сложный этап самовосстановления после пандемии. Многие страны окажутся в состоянии дефолта и рецессии, и без внешней помощи они не смогут решить свои проблемы. Поэтому в таких условиях очень важно сохранить человеческий потенциал, что позволит быстрее оправиться от удара, нанесенного коронавирусом.
Алибек ТУСУПБЕКОВ
Автор:
Региональные ведомости
