Казахстанская власть редко принимает решения под давлением «народной воли» и, похоже, что эта матрица управленческой философии останется и впредь
Правительству Аскара Мамина, сформированному в феврале прошлого года, не впервые прогнозируется скорая отставка. Однако на этот раз претензии, звучащие в адрес кабмина, более чем серьезные. Причина – коронавирусный кризис, ставший стресс-тестом для госуправления, в первую очередь для исполнительной власти. На фоне взрывного развертывания пандемии у населения закономерно возник вопрос об эффективности и компетентности бюрократического аппарата.
ПРАВИТЕЛЬСТВО-ГРОМООТВОД
Проблема управленческой состоятельности чиновничества стала непреходящей сюжетной линией и президентских спичей последнего месяца. А на расширенном заседании правительства, состоявшемся 10 июля, глава государства фактически занес над кабмином Дамоклов меч: «я надеюсь, что ситуация улучшится за две недели. В противном случае возникает вопрос, может ли правительство в целом работать в этом составе».
При всей дипломатичности приведенной цитаты ее общий посыл подразумевал, что разбор полета продолжится, как говорится, to be continued.
В минувший уик-энд президент развил критику правительства и акимов, поставив им в упрек непрофессионализм, самоуспокоенность и самодовольство. Неутешительный анамнез от Акорды исполнительной власти не оставляет шансов на отыгрыш ситуации и предполагает предопределенность кадровых решений.
По законам жанра после субботнего нагоняя от президента обсуждение дальнейшей судьбы кабмина получит новый импульс. Параллельно развивается дискуссия о необходимости оздоровления бюрократии интервенциями свежей крови, к примеру через рекрутирование производственников и ученых.
Казалось бы, судьба кабмина предрешена, однако нюансы аппаратной философии подсказывают, что вопрос отставки будет отодвинут через точечные кадровые решения.
Сложность ситуации требует от власти и терапевтических действий по успокоению общества – не только самокритики, но и громких отставок. На жертвенный алтарь уже принесены экс-руководители ФОМС Айбатыр Жумагулов и «СК-Фармация» Берик Шарип, а также бывший министр здравоохранения Елжан Биртанов.
Они назначены от власти ответственными за фармацевтический и медицинский кризисы, а на примере экс-руководства ФОМС открыта перспектива и уголовного последствия.
Кроме того, ряд акимов во главе с руководителем Межведомственной комиссии Ералы Тугжановым получили выговоры.
Такая персонализация коронавирусного кризиса позволяет представить ситуацию как результат провалов конкретных менеджеров. Отставка же правительства для власти будет означать признание несостоятельности всей системы – этот вариант, похоже, будет запасным, на крайний случай.
Другая сторона вопроса – власть в редких случаях принимает управленческие решения под давлением «народной воли». Для нее это слабость, потеря сакральности и эксклюзивности.
Поэтому Нурсултан Назарбаев – архитектор системы и «духовник» ее номенклатуры – еще в президентскую бытность принимал важные кадровые решения, как правило, неожиданно. И если чья-либо отставка назрела, то она растягивалась по времени, что позволяло власти сохранять инициативу, а центру принятия решения оставаться таковым.
Этот принцип составляет матрицу управленческой философии правящей элиты и тезисом «играть на публику не собираюсь» президент Токаев подтвердил его преемственность.
Кроме того, смена правительства в летний период имеет определенные нюансы с технической точки зрения, поскольку для назначения нового состава кабинета министров требуется согласие нижней палаты парламента.
Мажилисмены же уже ушли в отпуск, новая сессия открывается в сентябре. А это значит, что в случае летней отставки правительства, до начала осени новый кабмин не сможет завершить процедурный процесс оформления своего мандата и будет находиться в режиме временного правительства.
Таким образом, правительство Аскара Мамина, скорее всего, продолжит выступать в роли громоотвода, а вопрос его эффективности будет решен через точечные кадровые решения.
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ КАЗАХСТАНСКОГО ПРЕМЬЕРА
За 29 лет правительство в Казахстане менялось 11 раз.
Самым молодым премьер-министром был Сергей Терещенко, он возглавил правительство в 40 лет. Самым возрастным был Серик Ахметов, ставший премьер-министром в 54 года.
Дважды во главе кабинета министров был только Карим Масимов, его общий премьерский стаж составляет 7 с небольшим лет.
Средний возраст казахстанского премьер-министра – 47 лет. Два последних руководителей правительства получили назначения в 50-летнем возрасте.
Восемь премьер-министров перед назначением обкатывались на позиции заместителя (первого) премьер-министра, семь имели опыт работы в руководстве регионов.
Средняя «выживаемость» казахстанского премьера составляет 2 года и 7 месяцев. Меньше всех в премьерской должности находился Имангали Тасмагамбетов (1 год и 4 месяца).
В политическом бэкграунде двух премьер-министров имеется опыт работы помощником президента. Это: Имангали Тасмагамбетов и Карим Масимов.
Без опыта хозяйственника правительство возглавил Касым-Жомарт Токаев, до назначения премьер-министром он работал исключительно на дипломатическом поприще.
По два раза премьерскую должность доверяли уроженцам Атырау (Нурлан Балгимбаев и Имангали Тасмагамбетов) и Нур-Султана (Карим Масимов и Аскар Мамин). По одному разу кресло премьер-министра занимали представители Алматы (Касым-Жомарт Токаев), Павлодара (Даниал Ахметов), Караганды (Серик Ахметов), Тараза (Бакытжан Сагинтаев) и Семея (Акежан Кажегельдин). Единственным премьер-министром, кто был не выходцем из Казахстана является Сергей Терещенко – уроженец РСФСР, Приморский край.
Нурболат МУСАБАЕВ
Автор:
Исторические ведомости