Почему малые и средние застройщики – это объективное зло в современном Казахстане
В связи со «старыми песнями о главном» на строительном рынке республики, когда из кладовых памяти вновь начали всплывать эпизоды с долгостроями, незаконным строительством жилых комплексов и расселением «дольщиков» по новым ЖК, впору задаться вопросом: «А почему ситуация повторяется с точностью до квадратного метра?».
От мала до велика
Пару лет назад обращаясь на имя главы государства Союз строителей Казахстана обмолвился о том, что его участники хотели бы получать больше заказов и подрядов от государства, а не так как сейчас: они получают меньше, а сложившаяся на рынке монополия или олигополия приводит к тому, что львиная доля крупных заказов уходит к нескольким доминирующим строительным компаниям.
Однако как нам кажется проблема не столько в некоем олигопольном построении внутреннего строительного рынка, как, впрочем, и любого другого отечественного рынка: будь-то в сфере гражданской авиации, нефтедобычи или сельского хозяйства.
Начнем с того, что в любой стране мира (и развитые западные государства не исключение) крупный бизнес везде стремится к занятию особого привилегированного монопольного положения. И эту тенденцию понять можно.
Везде и всегда «крупняк» является системообразующим бизнесом, в том числе для государственного бюджета. Это и крупнейший налогоплательщик страны, это и донор для среднего бизнеса. Потому как средний бизнес, так называемые смежники, поставщики оборудования и материалов, вспомогательной продукции – в основном и выживают за счет объемов, которые им может дать бизнес крупный.
В свою очередь, малый бизнес всегда выживает за счет контрактов со средним бизнесом. Сотрудничество малого бизнеса напрямую с крупным поверх головы среднего – все же представляет собой уникальные случаи редких компетенций и навыков.
Таким образом, не будь крупных олигопольных групп, средний бизнес в мгновение ока оказался бы перед дилеммой: где брать объемы и оборотный капитал? Соответственно бы и малый бизнес приказал бы долго жить, если бы элементарно оказался бы не в состоянии добывать наличность от взаимодействия со средним капиталом.
В то же время, средний бизнес на то и средний, что помимо оборотного капитала, штатов и трудовых ресурсов, он зачастую не обладает еще теми навыками и компетенциями, чтобы решать одновременно десятки сложных задач. В нашем эпизоде, задач строительных и инфраструктурных.
Чемпионы по долгостроям
Например, сегодня крупные казахстанские застройщики – это все же далеко не строители на жилищном рынке. Это уже тот сегмент национального бизнеса, которого еще не было в конце 90-х, начале нулевых годов, когда для решения сложных инфраструктурных задач приглашались крупные турецкие компании.
Зачем далеко ходить, когда всем памятно как лет 15 назад некоторые наши как их сейчас называют монополисты на строительном рынке, возводили типовые стандартные ЖК вызывая нарекания клиентов как по качеству, так и по срокам строительства. А сейчас все это далеко в прошлом. И качество, и скорость, и размах, и дизайн нынешнего строительства не в пример былым временам. То есть, те же казахстанские кадры учатся и становятся лучше.
Сегодня уже никого не удивишь тем обстоятельством, что некоторые наши застройщики, помимо жилых массивов – от эконом-класса до дорогостоящей недвижимости, прокладывают дороги, путепроводы, строят промышленные объекты, значительно улучшенные объекты, как бы выразились раньше – соцкультбыта, стадионы, парки, целые районы с подведенной инфраструктурой.
Само собой, вряд ли объекты повышенной сложности то же правительство сегодня доверит средним по масштабам компаниям, которые имеют в портфолио всего лишь стандартные жилые комплексы эконом-класса.
Можно, конечно, долго говорить о том, почему несколько крупных устоявшихся на рынке компаний лучше сотен средних и мелких, а иногда и «без имени». Достаточно вспомнить вторую половину нулевых годов в Астане и зарождение социально-политического движения обманутых дольщиков.
Безусловно, как и жертвы МММ они были и сами виноваты в происходящих одна за другой аферах на рынке недвижимости, однако нельзя было не заметить, что все как под копирку случаи долгостроев и мошенничества возникали там, где «поработали» компании-однодневки «без лица» и сопутствующего реноме.
А потом все эти ЖК достраивали за счет государства уже устоявшиеся компании с репутацией на строительном рынке.
К чему приводит мелкотоварность в любом бизнесе
Можно привести и более академический пример из исследования консалтинговой компании с мировым именем «МакКинзи», эксперты которой разбирали пищевую промышленность страны Восходящего солнца.
Так, выяснилось, что в соотношении с американской пищевой промышленностью эффективность японской составляет жалких 32 %. В Японии 67 тысяч пищевых компаний, а в Соединенных Штатах, где живет вдвое больше людей – только 21 тысяча. Средняя американская пищевая компания в шесть раз крупнее, чем средняя японская.
Японцы – фанатики свежих продуктов. На упаковке молока в американском супермаркете вы найдете только одну дату – истечения срока годности. В Японии же надпись на молочной упаковке включает три даты: не только истечения срока годности, но также изготовления и доставки в супермаркет.
Производство молока в этой стране всегда начинается в первую минуту после полуночи – для того, чтобы партия, которую завтра утром отправят в магазины, была помечена сегодняшним числом. Если бы упаковка сошла с конвейера в 23:59, на ней нужно было бы проставить вчерашнюю дату, и назавтра ни один японский покупатель не стал бы ее брать.
В результате японские пищевые компании функционируют как локальные монополии. Производитель молока, базирующийся в северной Японии, не имеет шансов конкурировать на рынках юга страны, потому что день-два, уходящие на доставку продукции, стали бы смертельным приговором в глазах покупателей. В такой ситуации японские компании остаются закрытыми как для внутренней, так и для внешней конкуренции и поэтому не осваивают передовых технологий мирового пищевого производства.
Отчасти следствием той же ситуации являются чрезвычайно высокие цены на продовольствие: самая лучшая говядина в Японии стоит 200 долларов за фунт (менее полкило), куриное мясо – 25.
Как видим, в мире уже прекрасно осведомлены о мелкотоварном производстве и то, что она не является панацеей.
Мелкотоварность в любом виде бизнеса не приводит к освоению передовых технологий, не заставляет хозяев бизнеса шевелиться, чтобы конкурировать с более крупными игроками. Остается только просить о протекционизме со стороны государства, которое в свою очередь тоже не в силах позволить себе рисковать и ставить на сложные проблемные объекты совсем еще «зеленых» необстрелянных бойцов.
Тут все должно идти снизу: более мелкие и средние компании сами должны расти и заявлять о себе на том или ином рынке.
Куандык БАТАЛОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Инфраструктурные ведомости
