Сотрудничество с Турцией: положительное сальдо торговли, тюркский мир и сопряжение проекта «Великого Турана» с китайским мегапроектом «Один пояс – один путь»
Недавнее заявление турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана о намерении вывести свою страну в «Топ-10» ведущих экономик мира стало важным сигналом для расширения сотрудничества с ней государствами Центральной Азии, прежде всего Казахстаном, крупнейшим ее стратегическим партнером в этом регионе.
ДВА «ЛОКОМОТИВА» ТЮРКСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ
Напомним, что свое заявление г-н Эрдоган сделал в ходе онлайн-церемонии открытия моста Тохма в провинции Малатья, отметив при этом, что Турция в одиночку воплощает в жизнь более половины мегапроектов, реализуемых на сегодня в мире. Останавливаться на этом там не собираются, планируя новые крупные инвестиции и проекты, которые и выведут Турцию в упомянутые «Топ-10» крупнейших экономик мира.
Примечательно, что при этом турецкий президент достаточно ясно объяснил, какой модели экономического развития он привержен. По его мнению, Турция была в застое и бедности потому, что ее предыдущее руководство не ставило амбициозные цели в сфере развития, а как раз крупные инвестиционные проекты и служат «мотором» для поступательного движения вперед национальной экономики.
Таким образом, «эрдоганомика» опирается на активное вмешательство государства в макроэкономическое функционирование рыночных механизмов, что вполне соответствует кейнсианскому подходу, которому следовали практически все развитые страны после второй мировой войны. Более того, и после глобального финансового кризиса 2007-2008 годов большинство стран ответило на него решительным вмешательством государства в кейнсианской манере.
Что касается Казахстана, то путем, которым сейчас следует Турция, у нас решили двинуться еще в середине 90-х годов прошлого века, когда было принято решение о переносе столицы из Алматы в тогдашнюю Акмолу. И, судя по тому, какие огромные средства вкладываются в развитие Туркестана даже во время пандемии коронавируса, сворачивать с этого пути руководство Казахстана пока не намерено, как и снимать с повестки дня задачу вхождения в «Топ-30» наиболее развитых экономик мира.
Кстати, и Турция активно инвестирует в развитие Туркестана, считающегося духовной столицей тюркского мира. Там же в этом году планируется проведение неформального саммита совета сотрудничества тюркоязычных государств, ранее намеченного на осень прошлого года.
На предыдущем саммите, прошедшем в октябре 2019 года в Баку, почетным председателем совета был избран первый президент Казахстана – Елбасы Нурсултан Назарбаев. Он тогда предложил разработать программу «Тюркское видение – 2040» и поднять статус совета до организации тюркских государств. Была подчеркнута и важность развития Туркестана, названного «колыбелью Тюркского мира».
Как крупнейшая тюркоязычная страна, которая до распада СССР была единственной независимой и международно признанной, Турция с первых лет после обретения независимости постсоветскими республиками начала задавать тон в интеграционных процессах государств Тюркского совета.
Стоит напомнить и о том, что Турция стала первым государством, признавшим независимость Казахстана. Уже в октябре 1992 года прошел первый саммит тюркоязычных государств по инициативе турецкого президента Тургута Озала.
Однако Тюркский совет как международная политическая организация был создан лишь в 2009 году после подписания Нахичеванского соглашения, объединив лишь четыре страны – Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан и Турцию. Поскольку вторая по численности населения тюркоязычная страна – Узбекистан – отказалась вступать в совет из-за напряженных отношений с Турцией, то Казахстан вполне логично оказался вторым по численности населения и экономической мощи интеграционным «локомотивом» тюрского мира.
К тому же на тот момент на постсоветском пространстве функционировало Евразийское экономическое сообщество, в состав которого входили Казахстан с Кыргызстаном, тогда как Узбекистан приостановил членство в 2008 году. В итоге именно Казахстан, имеющий выход к Каспию в отличие от Кыргызстана, стал своеобразным транзитным мостом между ЕврАзЭС и Тюркским советом. Этот мост стал весьма важным не только для Казахстана, но и для Турции с Азербайджаном после запуска трансконтинентальной китайской инициативы «Одного пояса и одного пути».
СОТРУДНИЧЕСТВО НА РАВНЫХ
Что касается двусторонних торгово-экономических отношений Казахстана и Турции, то они с самого начала развивались быстрыми темпами благодаря заинтересованности руководства нашей страны в привлечении иностранных инвестиций в национальную экономику, особенно в первое десятилетие независимости, когда отечественный бизнес только вставал на ноги.
Но в этих отношениях с первых же лет отсутствовал стереотип «старшего брата», хотя на первых порах турецкие руководители и просили предоставить их предпринимателям особый льготный статус на территории Казахстана.
Правовой же основой для их развития стали договор о дружбе и сотрудничестве, заключенный в октябре 1994 года, и договор о стратегическом партнерстве, подписанный в октябре 2009 года и вступивший в силу спустя два года.
В последнем документе прямо говорится, что обе страны будут прилагать усилия по расширению и углублению взаимного торгово-экономического сотрудничества, а также осуществлять совместные действия в целях создания проходящих через свои территории новых транспортных коридоров между Европой и Азией, являющихся необходимым условием для развития международной торговли.
Кроме того, в мае 2012 года в рамках официального визита г-на Эрдогана в Казахстан, занимавшего тогда пост премьер-министра Турции, была утверждена совместная экономическая программа «Новая синергия». В ней, в частности, говорилось о содействии со стороны Казахстана в создании благоприятных условий для развития торговых связей между странами Таможенного союза и Турцией, что фактически означало признание де-факто роли нашей страны как связывающего моста с интеграционными образованиями на постсоветском пространстве.
Стартовала же взаимная торговля со скромного по нынешним временам объема товарооборота в 1992 году порядка $30 млн., тогда как по итогам 2019 года она достигла $3 млрд. 126,6 млн., а за 11 месяцев прошлого года – $2 млрд. 816,5 млн.
За последние пять лет объем внешнеторгового оборота Казахстана с Турцией вырос более чем в полтора раза, при этом увеличилась и доля этой страны в нем – с 2,7 % до 3,6 %.
Ближайшая цель здесь – достижение товарооборота в $5 млрд., а в долгосрочной перспективе – $10 млрд. Кстати, об увеличении объема взаимной торговли говорил и казахстанский президент во время обмена новогодними поздравлениями с г-ном Эрдоганом, причем последний предложил утроить нынешний результат.
Примечательно, что в отличие от отрицательного торгового результата в отношениях с партнерами по ЕАЭС и СНГ, формирующегося главным образом из-за значительного перекоса не в пользу Казахстана в торговле с Россией и Беларусью, сальдо с Турцией неизменно складывается в пользу нашей страны.
В прошлом году за 11 месяцев его размер составил $1 млрд. 121,4 млн., в 2019 – $1 млрд. 488,4 млн. Для сравнения: в 2015 году положительное сальдо торговли Казахстана с Турцией составило $535,3 млн.
Объем казахстанского экспорта в эту страну увеличился с 2015 по 2019 годы в 1,8 раз до $2 млрд. 307,5 млн. в первую очередь за счет поставок нефти, меди, пшеницы, алюминия, цинка и другого сырья.
Импорт из Турции вырос в меньшей степени – на 10,5 % до $819,1 млн. Из Турции в Казахстан поставляется одежда, текстиль, мебель, электрооборудование, автомобили и другие товары.
При этом обе страны органично дополняют друг друга во взаимной торговле, практически не конкурируя на рынках третьих государств, тогда как в ЕАЭС, по признанию вице-министра торговли и интеграции Жанель Кушуковой члены этого интеграционного образования соперничают между собой, защищая свои внутренние рынки всевозможными барьерами.
Добавим также, что Турция является одним из главных туристических направлений для Казахстана благодаря развитой системе авиасообщения между двумя странами, активно функционирующего даже во время пандемии коронавируса.
Турция активно инвестирует в экономику Казахстана, вложив в нее за годы независимости более $4 млрд., в том числе в 2019 году – $357,8 млн., что является историческим максимумом, а за 9 месяцев прошлого года – $282,5 млн. Что особенно важно, турецкие инвестиции идут не в сырьевой сектор, а в перерабатывающую промышленность, включая производство продуктов питания и лекарств, строительство, в том числе жилья и гостиниц, торговлю и услуги, в развитие дорожной инфраструктуры, туризма, среднего и малого бизнеса.
По количеству предприятий с участием турецкого капитала, зарегистрированных в Казахстане, эта страна идет второй, уступая только России.
Казахстанских инвестиций вложено в Турцию более чем на $1 млрд. При этом активно вкладывается в экономику этой страны не только отечественный бизнес, но и многие наши соотечественники, привлекаемые туда благоприятными климатическими условиями и относительной дешевизной жилья.
В последние годы заметно возросло значение транспортно-логистического сотрудничества двух стран, что объясняется ролью Казахстана в качестве окна тюркского мира на восток, а Турции – на запад. Транскаспийский маршрут позволяет Турции выходить через Казахстан как на рынки Центральной Азии, так и Китая. Казахстан же через Турцию получает выход к Средиземному морю на рынки Европы и Ближнего Востока. Ключевую роль здесь играет железнодорожный коридор Баку-Тбилиси-Карс.
МНОГОВЕКТОРНОСТЬ – НАШЕ ВСЕ
Конечно, географические соседи внимательно следят за растущей интеграцией тюркских государств. К примеру, активное участие Турции в урегулировании многолетнего конфликта в Нагорном Карабахе, не говоря уже о ее растущей активности в других регионах, в первую очередь на Ближнем Востоке, повлекло немало негативных комментариев в российских СМИ.
В них главное внимание уделяется критике идей пантюркизма и «Великого (Большого) Турана», которые сейчас продвигаются г-ном Эрдоганом. При этом делаются ссылки и на известные заявления первого президента Казахстана – Елбасы, сделанные им в 2012 году в ходе выступления в Стамбуле. Тогда им цитировались слова основателя современной Турции Кемаля Ататюрка о том, что придет время, когда тюрки объединятся, говорилось о 200 млн. представителей тюркских народов, проживающих между Алтаем и Средиземным морем.
Через год казахстанский лидер предложил включить Турцию в Таможенный союз, а еще через несколько лет принял решение о переводе казахского языка на латиницу.
По мнению российских экспертов, проект «Великого Турана» выступает альтернативой Евразийскому союзу, в котором тон задает Россия. Правда, если загуглить данную тему, то сразу же выяснится, что в лексиконе высшего политического руководства Казахстана этот термин не озвучивался.
Тем не менее, как бы не назывались интеграционные инициативы тюркоязычных государств и какие бы исторические аналогии они не вызывали, сотрудничество с Турцией для Казахстана вполне укладывается в неуклонно проводимую последним внешнюю политику многовекторности и равноудаленности.
Растущая активность Турции в Центральной Азии позволяет балансировать здесь влияние России, Китая, США и Европейского Союза, диверсифицировать инвестиционный портфель и транспортные потоки. К тому же г-н Эрдоган не раз подчеркивал, что видит будущее Турции в Европе, а его страна является членом НАТО вместе с США и европейскими государствами.
У руководства России, как выяснилось за последние годы, вполне сбалансированное видение сотрудничества с Турцией, как и у официального Пекина. Так что сложившийся геополитический баланс ведущих сил в этом регионе если и изменится, то только в лучшую сторону по части многовекторности.
Что касается непосредственно проекта «Великого Турана», который не столько выглядит альтернативой ЕАЭС, а скорее дополняет последний за счет государств, которые не входят в него, через смычку из Казахстана с Кыргызстаном, а в перспективе и Узбекистана, то в таком интеграционном образовании есть, конечно же, определенный смысл.
Во-первых, в случае, если ЕАЭС перестанет расширяться за счет новых участников, либо начнет сходить на нет, то «Великий Туран» сможет абсорбировать интеграционные связи входящих в союз тюркоязычных государств.
Во-вторых, по мере усиления западных санкций в отношении России, растет вероятность того, что последней придется перейти в режим изоляции от развитых стран мира. В таком случае и для нее «Великий Туран» сможет быть своеобразным буфером для поддержания экономических связей с Западом, как это делает сейчас Беларусь в отношении России путем реэкспорта продовольственных товаров.
В-третьих, «Великий Туран» как одно из направлений Великого Шелкового пути вполне укладывается в проект «Одного пояса и пути», предоставляя Китаю прямой выход на Ближний Восток и Европу.
В конце прошлого года в городе Сиань встретили первый экспортный поезд из Турции в Китай, прибывший по маршруту Баку-Тбилиси-Карс и Транскаспийскому коридору «Восток-Запад» через Каспий и территорию Казахстана. А ранее в Турцию были отправлены грузовые составы из Китая по тому же маршруту.
В-четвертых, с приходом в Белый дом администрации президента США Джо Байдена, занимающего более последовательную политику в отношении Китая на основе глобального взвешенного подхода к международным делам, заметно снизилась вероятность объединения России и Китая в некий гипотетический военный союз для борьбы с американской гегемонией.
Поэтому можно ожидать определенного потепления китайско-американских отношений, что, с учетом неплохих отношений Турции с обеими странами, пойдет только на пользу ее интеграционным усилиям в Центральной Азии, поддерживаемым Казахстаном.
Для последнего же, иногда на вполне официальном уровне получающего территориальные претензии, при таком раскладе появляется дополнительная гарантия безопасности на случай внезапного обострения с некоторыми географическими соседями.
Тулеген АСКАРОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Исторические ведомости
