Советы от известного узбекского бизнесмена-животновода Иззата Муталова
Реалии казахстанского агробизнеса не предполагают доходности без госдотаций. И, хотя рассуждения об отмене субсидий ведутся в стране регулярно, дальше разговоров дело не идет. В то же время всего в паре сотен километров от казахстанской границы активно развивается мясной кластер Узбекистана. О том, как построить успешный мясной бизнес без субсидий и с дорогими бизнес-кредитами «Ведомости Казахстана» поговорили с директором компании ProMeat Group Иззатом Муталовым.
БИЗНЕС НА ДОВЕРИИ
-Иззат Хакимджанович, давайте представим вашу компанию казахстанским читателям. У вас производство полного цикла, то есть вы выращиваете корма, содержите скот, производите мясные полуфабрикаты и колбасы, а потом все это продаете в собственных магазинах крупных городов Узбекистана. Не сложно управлять такой крупной компанией?
— Давайте начнем с того, что на самом деле наше производство гораздо меньше, чем у многих казахстанских откормочных площадок.
Наша компания всегда занималась колбасным бизнесом. Я могу сказать про себя что я – колбасник в третьем поколении.
И, когда четыре года назад встал вопрос о диверсификации бизнеса, мы решили пойти в животноводство. Основная причина – постоянная нехватка качественного сырья для производства мясных изделий. Можно сказать, что от безысходности решили скот разводить!
Но был еще один фактор: я познакомился с украинской компанией Dairy Global Experts. Мне понравились их успехи в животноводстве, плюс они очень толково все объясняли. Поэтому мы с ними заключили контракт о том, что все консультации будут проводить они. Мы не вмешиваемся. Вот насколько мы им доверились.
— А вдруг бы экспаты обманули?
— А смысл? Это же их репутация. У них очень много удачных кейсов по всему миру. И, когда мы только обсуждали сотрудничество, они сразу и честно показали нам проблемы других животноводческих хозяйств Узбекистана. Проблема в том, что у нас в стране есть ошибки как при заготовке кормов, так и при содержании животных.
Есть выражение: «относиться как к скотине». Так вот, относиться к скоту как к скотине нельзя. Он тогда плохо растет, дает малые надои и так далее. Именно это нам объясняли зарубежные консультанты.
Но решающим стало даже не это. Когда мы только познакомились и обсуждали сотрудничество, украинцы сказали, что будут с нами работать только в том случае, если мы не возьмем к себе ни одного опытного ветеринара или другого специалиста. Они нам сказали: найдите нам таких сотрудников, которые совершенно не разбираются в животноводстве, а мы их научим всему сами.
Поэтому у нас сейчас очень молодая команда и кадры я искал везде. Один из моих сотрудников – сварщик, другой был упаковщиком на нашем колбасном производстве. Еще один таксистом был, один на рынке торговал… Он, кстати, у меня сейчас управляющим работает, отличный парень! Да и вообще это самая настоящая команда мечты теперь.
— Вы, получается, набрали людей с улицы?
— Ну можно и так сказать. Но человека же видно. Я с ним начинаю общаться и понимаю, что он может больше, чем, к примеру, таксовать. Предложил – человек увидел перспективу для себя и согласился.
КОМАНДА МЕЧТЫ МОЖЕТ И ДОЛЖНА МЕНЯТЬСЯ
— А не боитесь, что кого-то из этой команды мечты конкуренты переманят?
— Ничуть. Во-первых, я глубоко убежден, что в животноводстве нет конкуренции. Именно поэтому наша компания выбрала путь абсолютной открытости. Мы с любым желающим готовы поделиться своей стратегией содержания скота, да чем угодно! Если у нас кто-то спрашивает, чем кормить скот – мы с удовольствием расскажем о рационе.
Но проблема в том, что в каждом хозяйстве есть свои особенности. Надо учитывать и рацион, и климат, и породу животных, и их физическое состояние. Большую роль играет также корпоративная культура.
И это – во-вторых. Если даже от меня кто-то уйдет, всегда есть кем его заменить. Просто потому, что мы уже выстроили свою корпоративную культуру. Ну и плюс я уже знаю, что на подготовку нового специалиста я потрачу месяца три от силы. И в итоге он, возможно, будет даже лучше, чем те, кто работает сейчас. Просто потому, что мы его будем учить с учетом имеющегося опыта.
А если бы мы брали на работу специалистов с большим опытом в животноводстве, то, возможно, у меня и был бы такой страх. Я же не знал бы тогда, что новеньких учить так просто.
БЕЗ МЯСА В АЗИИ НИКУДА
— Вы сказали очень интересную мысль о том, что в животноводстве нет конкуренции. Почему вы так считаете?
— Мы пришли с колбасного бизнеса. В Узбекистане эта сфера очень конкурентна. И, по сравнению с тем, что было в производстве колбасы, животноводство совершенно свободная ниша.
И это подтверждают цифры. Вот уже много лет у нас растет цена на мясо. Если бы предложения было бы много, то мясо бы дешевело – все бы старались продать свой товар и демпинговали бы.
Мы проводили анализ рынка, когда только думали о том, чтобы зайти в животноводство. И, по нашим оценкам, еще лет 40 – 50 в этом бизнесе можно чувствовать себя очень спокойно и вольготно. А может и дольше.
Потому что одна из основных проблем Узбекистана – нехватка ресурсов. Чтобы произвести килограмм мяса нужно очень много воды, также нужна земля и так далее и тому подобное. Но самое главное – это люди. Я замечаю, что не только в Узбекистане, но и в Казахстане молодежь не особо горит желанием идти в животноводство. И, если эту проблему не решить, то через лет десять на рынке производства мяса будет жить еще проще. Но мне бы этого, если честно, не хотелось бы. Мясо нужно не только в самом Узбекистане, но и во всем мире, так что места всем хватит!
— А как думаете, почему молодежь не идет в животноводство?
— Потому что за много-много лет у нас в голове сложился образ пастуха, который все время грязный, где-то в деревне, нищий старик с которым не о чем поговорить.
На самом деле все уже давно не так. И поэтому в США, в Австралии, в Европе и многих других странах молодежь активно интересуется животноводством и с удовольствием идет в эту сферу.
Я очень надеюсь, что и у нас когда-нибудь произойдет этот переход. Как мне кажется, моя миссия именно в том, чтобы показывать плюсы мясного бизнеса, рассказать молодежи о том, как живут современные животноводы. Правда, пока даже мои собственные племянники не видят себя в нашем бизнесе и не интересуются животноводством. Возможно, когда подрастут, их взгляды изменятся.
— Может быть тут проблема не в образе современного ковбоя, а элементарно – в рентабельности? Молодежь ведь умеет считать деньги и понимает, что в другой сфере она заработает больше при меньших временных или трудовых затратах?
— Ну давайте так рассудим. Мы начали разводить скот с 2018 года. В том году кукуруза стоила 250 долларов за тонну. Мы начинали с закупа молодняка на откорм из Казахстана. Покупали скот в живом весе по 1,5 доллара за килограмм. Прошло четыре года. Кукуруза стоит на мировых рынках все те же 250 долларов, ну плюс-минус. А вот мясо в живом весе стоит уже 2,65 долларов!
Я не знаю, что изменилось в Казахстане, но в Узбекистане зарплаты выросли не особо сильно. У нас инфляция в национальной валюте за последние годы была 25 – 28 %, мясо же подорожало на 68 %.
То есть, понимаете, да? Мясо дорожает! Но его все равно берут! Конечно, есть компоненты рациона, которые подорожали. К примеру, соевый шрот. Но это далеко не основной компонент кормов. При этом силос, который как раз из числа основных, не подорожал. Вот и получается, что если земельный налог не вырос, иные затраты выросли незначительно, то можно понять, что доходы от животноводства выросли весьма значительно. Причем не только в национальной валюте, но и в долларах.
ЭЙ, В ТЕПЛИЦЕ! ЕСТЬ КТО ЖИВОЙ?
— И это при том, что, если я не ошибаюсь, у вас нет никаких субсидий на животноводство и кредиты выдаются в лучшем случае под 24 % годовых?
— Да, на животноводство у нас нет никаких субсидий. В прошлом году на маточное поголовье племенного скота нам начали выделять субсидии – 200 долларов на голову. Для Узбекистана это очень много.
— Как Вы относитесь к субсидиям в целом? У нас в стране идут споры по этому поводу. Если животноводы говорят о том, что субсидии позволяют им хоть как-то выживать и сдерживать цены на мясо для населения, то многие экономисты считают, что субсидии искажают рынок.
— Если я скажу, что против субсидий, это будет смешно. Каждому же хочется зарабатывать чуть больше. Но в то же время я считаю, что субсидии – это тепличные условия для бизнесменов, которые немножко расслабляют и дают возможность искать чуть меньше способов для повышения рентабельности бизнеса.
Поэтому нужно всегда помнить о том, зачем государство дает субсидии. Я считаю, что основная цель – привлечь в отрасль других бизнесменов, заманить их, так сказать. Показать, что в любом случае на начальных этапах прибыль будет. Но это не помощь для действующих бизнесменов! Потому что если ты давно в этом бизнесе, то должен понимать, что и как нужно сделать для того, чтобы зарабатывать. Здесь субсидии нужны для того, чтобы ускорить расширение бизнеса.
Но это взгляд со стороны и лирика – мы ведь никогда не работали в условиях субсидий, поэтому я не знаю как оно на самом деле. Это надо у ваших фермеров спрашивать. Потому что у вас на все есть субсидии! И на строительство фермы, и на закуп поголовья, и на корма… на каждый шаг есть субсидии! И, может быть, именно поэтому у вас есть такие большие компании, которые содержат единовременно несколько тысяч бычков и отдельно – маточное поголовье.
В Узбекистане же таких огромных откормочных площадок нет ни у кого. И, я думаю, не будет, потому что есть проблемы с землей для выпаса.
Продолжение следует
Беседовала Динара АЛИБЕКОВА, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Фермерские ведомости
