Какие подлоги «молочный бизнесмен» совершил в суде против Бориса Цоктоева и почему он сидит смирно, боясь разыскивать своего бежавшего бухгалтера Наталью Гельд
Эпиграф: «Однако, если не считать покрова лишайников и плесени, снаружи вовсе нельзя было заподозрить, будто дом непрочен. Разве только очень пристальный взгляд мог бы различить едва заметную трещину, которая начиналась под самой крышей, зигзагом проходила по фасаду и терялась в хмурых водах озера».
Эдгар Аллан По «Падение дома Ашеров»
Судебный процесс агробизнесмена Ивана Сауэра против своего бывшего компаньона Бориса Цоктоева и экс-главного бухгалтера ТОО «Астана Нан» Земфиры Сабировой никак не монтируется с построением Нового Справедливого Казахстана. Законного Казахстана тоже не получается.
Апелляционная коллегия по уголовным делам Астаны, пусть и с оговорками, приняла эстафету от судьи Элизаветы Атчибаевой из Межрайонного суда по уголовным делам города Астаны (приговор вынесен 19 сентября 2023 года).
Теперь надежда на законное решение остается только в Верховном суде. Между тем в крайне чувствительном для казахстанского бизнеса и гражданского общества деле всплывают все новые поучительные моменты. Старые несуразности тоже «не рассосались».
Бухгалтер с компроматом
По информации от инсайдеров, Наталья Валерьевна Гельд, которая с 24 апреля 2004 года по 20 марта 2019-го в ТОО «Астана Нан» работала бухгалтером с совмещением функций кассира, покинула Казахстан и перебралась в Калининградскую область России.
Данная женщина фигурирует в нашумевшем деле, поскольку несла ответственность за достоверность бухгалтерской документации по кассовым операциям (приходно-кассовые, расходно-кассовые ордера, регистры кассовой книги товарищества).
Иван Сауэр, уже известный своей маниакальной мстительностью к своим подчиненным, поскольку воспринимает их за крепостных, почему-то не подал на г-жу Гельд в международный розыск, хотя между Республикой Казахстан и Российской Федерацией действует договор о взаимной выдаче подозреваемых в преступлениях.
Не исключено, что экс-бухгалтер, насмотревшись на перипетии дела, по которому 7 лет лишения свободы (с отсрочкой приговора на 3 года из-за несовершеннолетнего ребенка) получила ее непосредственная начальница Земфира Сабирова, уехала в бывший Кенигсберг с весомой долей компромата на г-на Сауэра.
Здесь нужно пояснить, что с Борисом Цоктоевым договор о материальной ответственности не заключался и даже должностная инструкция на него как управляющего директора ТОО «Астана Нан» не разрабатывалась.
То есть он не имел доступа к наличным деньгам в кассе, денежным средствам на банковских счетах товарищества и права подписи в финансовых и бухгалтерских документах.
А кто имел? – Все кассовые операции контролировались Иваном Сауэром, а именно: выдача денежных средств в подотчет производилась по служебным запискам, составленным подотчетным лицом на имя директора, которые рассматривал и визировал Иван Адамович. Без его визы денежные средства не выдавались. Служебные записки хранились у Сабировой и никем кроме Сауэра не проверялись.
Кстати, служебные записки в ходе досудебного расследования органом преследования намерено не были изъяты и приобщены к материалам дела. При этом в отношении имеющих финансовую задолженность директоров Аскара Киикова и Сагата Омарова, наделенных правом первой подписи в финансовых и иных документах ТОО «Астана-Нан», уголовное преследование было незаконно прекращено в ходе досудебного расследования.
Что касается Натальи Гельд, то в отношении нее дело было выделено в отдельное производство, в нарушение требований ч.4 ст. 44 УПК РК (выделение уголовного дела), что отразилось на всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств.
Вывод суда о преступном сговоре Бориса Цоктоева, Земфиры Сабировой и кассира Натальи Гельд не основан на доказательствах и является предположением суда. Вполне логично, что Наталья Валерьевна – зная характер и манеру работы Ивана Сауэра, а также практику работы следственных и судебных органов не понаслышке – сопоставила два и два и решила от греха подальше удалиться из целинных районов республики.
Когда на кону как минимум свобода, то технические сложности с переездом в другую страну перестают быть серьезным препятствием. Одно необходимее другого. Папки с компроматом – тоже обязательный атрибут. Даже если следственным и судебным органам в силу различных «обстоятельств» они не интересны, то можно как минимум опубликовать их для всеобщего обозрения. Ход оказался правильным, и Иван Адамович сидит тихо.
Деформированные кадры
Если мы кинем ретроспективный взгляд на деятельность агробизнесмена Ивана Сауэра лет в 15 назад, то ничего особо брутального в отношениях со вчерашними работниками и компаньонами не увидим. Стандартное поведение для бизнесмена-волка деструктивного времени, который зубами вырывает себе место под солнцем и на рынке. Как говорится, времена не выбирают, в них живут и умирают.
Так что же произошло за эти полтора десятка лет, если не обращаться к философским сентенциям про «можно удержаться на одном уровне добра, но не на стабильной отметке зла, потому что оно тянет человека вниз как катящийся под горку шар»? А вот в практическом плане в окружении Ивана Адамовича (включая руководящие кадры на различных позициях) стало больше вчерашних полицейских, прокурорских и прочих силовых работников.
Правовая система в Казахстане не синоним правосудия, чему имеются объективные и субъективные обстоятельства. Население так и не стало воспринимать человека в форме как друга. Специалисты одной из слагаемых наблюдаемого положения вещей называют отсутствие независимой от МВД системы регистрации преступлений. Из-за этого у полицейских, прокуроров и других наделенных властными полномочиями сотрудников появляется возможность разнообразных «тем» и «вариантов» с четко проявленной корыстной составляющей.
Ну и плюс объективная профессиональная деформация людей, за которыми нет реального четкого и эффективного присмотра. Как давно подмечено, кто имеет дело с чесноком, не может пахнуть ванилином.
Когда противопожарная служба была в составе МВД, то нам довелось пообщаться с одним начальником средней руки, который занимался воспитательной работой в системе министерства внутренних дел. Он объяснял, что у пожарных порядок ровный (в его терминах «квадратный»). Когда такому офицеру даешь задание, то он смотрит в устав, свои должностные инструкции и если у него в функциональных обязанностях не прописано заниматься такими вещами, то он работу делать не будет. Но если указано, то пусть и со скрипом, однако сделает.
У полицейских картина мира изначально иная («кривой порядок»). Там задача спихнуть свою работу на кого-нибудь другого. Поэтому главным рабочим инструментом сотрудника полиции в те дни была авторучка (сейчас, наверное, компьютер в режиме печатной машинки). Полицейский офицер до последнего момента будет искать возможность ничего не делать, и еще больше – ни за что не отвечать.
Пожарных потом вывели из МВД и перед пенсией наш знакомец работал в полицейском подразделении. Должность у него была вполне комфортная (у японцев это называется «смотреть в окно», то есть работы мало и не тяжелая), но когда до пенсии оставалось несколько месяцев, то штатную единицу сократили и на пенсию он вышел с более низкой позиции, из-за чего меньше стала начисленная пенсия. Комментируя свой карьерный финал, бывший МВД-шник резюмировал: «В пожарном подразделении со мной бы так не поступили».
У полицейских даже к своим коллегам по цеху не принято относиться с пониманием, сочувствием и состраданием. Что уж говорить о ситуациях, когда они с таким мышлением и повадками приходят на руководящие должности в гражданские структуры и частный бизнес, где принято работать командно, не подставлять друг друга, оказывать поддержку и доверять слову.
В какой-то момент Иван Сауэр до того переобщался с экс-представителями силовых структур, что стал перенимать их худшие практики в повседневной работе. Разумеется, внутренние предпосылки у него самого к такому были, в противном случае зачем черпать кадры в производственные, торговые и логистические структуры из резервуара, где людей формируют совсем в другой направленности и на других принципах. Связи в «нужных» органах по вопросам бизнеса можно поддерживать и менее контактными способами.
Самоворовство
У нежелания 1000 причин, у желания 1000 возможностей. Если мы взглянем на дело с этого ракурса, то можно найти 1001 способ, как суд не смог увидеть элементарных вещей, которые изобличают Ивана Сауэра в систематическом подлоге и заведомо ложных показаниях.
Все обвинение против Бориса Цоктоева и Земфиры Сабировой строится на якобы имевшем место преступном сговоре с целью обворовать ТОО «Астана Нан». Еще раз повторим: никаких законных доказательств этому приведено не было.
Что касается Апелляционной коллегии, то она поступила совершенно по-иезуитски. Приговор суда первой инстанции отменили, но вынесли свой собственный новый обвинительный приговор. В деле столько несуразностей и нелепостей, что если бы его оставили в неизменном виде, а потом такое увидел Верховный суд, то к компетентности второй инстанции неизбежно возникли бы такие же вопросы, как и к первой. А так арифметику пересчитали, убрав 33 млн из совсем уж фантомной части, а все остальные алогизмы как будто бы не заметили или признали нормальными.
В расчетно-кассовых ордерах (РКО), фигурирующих в деле, масса документов с поддельными подписями обвиняемых. Однако суд заявления эксперта о фальсификации вещественных доказательств по делу расценил как небрежное отношение к РКО!
Но это не единственный вопиющий момент. В приговоре судом первой инстанции указано: «Из показаний Сауэр И.А. и подсудимых Сабировой З.Х., Цоктоева Б.В., достоверно установлено, что денежные средства выданы Цоктоеву Б.В. с кассы в подотчет по РКО №277 от 03.05.2018 г. в размере 33 030 000 тенге, по РКО №29 от 19.01.2018 г. в размере 13 625 000 тенге, по РКО №764 от 03.08.2017 г. в размере 16 842 000 тенге, получены Цоктоевым Б.В. и в тот же день переданы представителю потерпевшего ТОО Сауэр И.А. на нужды ТОО «Астана-Нан», то есть для выкупа доли ТОО «Дана-НС» 30 467 000 тенге и для юриста по судебным спорам между ТОО «Астана-Нан» и ТОО «Август». Данные доводы подтверждаются переписками между Сауэр И.А., Сабировой З.Х. и Цоктоевым Б.В.».
На самом же деле в ходе судебного следствия было установлено, что эти суммы на основании РКО, в которых получателем указан Борис Цоктоев, в реальности выданы лично Ивану Сауэру, который проходит как потерпевший. Если человек претерпел от своей жадности, то почему в этом обвинены другие люди, а суд данный факт проигнорировал?
Каким образом и на какие цели эти деньги использовались «потерпевшим» судом не установлено. Документы о расходовании этих денежных средств в интересах ТОО «Астана Нан» Иваном Адамовичем и его представителями в суд не представлены.
А еще есть РКО №1170 от 24.11.2017 г. на сумму 22 млн тенге, денежные средства по которому получены г-ном Сауэром. Данный факт подтвержден показаниями подсудимых и перепиской по WhatApp «потерпевшим» с Земфирой Сабировой.
Иван Сауэр в суде дал показания, будто полученные им 22 млн тенге в тот же день в аэропорту через водителя были переданы Борису Цоктоеву. Но в ходе судебного разбирательства установлено, что г-н Цоктоев 24 ноября того года находился в офисе ТОО «Астана Нан», а потому никак не мог оказаться в воздушной гавани. Вроде бы мелочь на фоне куда более грубых безобразий, но их очень много. А когда все такие вещи суд арифметически считает только в одни ворота, то в итоге набегает крупная сумма, не имеющая никакого отношения к реальности.
Продолжение следует
Арыстан АЙГАЗИЕВ, специально для «Ведомостей Казахстана»
Автор:
Исторические ведомости![Исторические ведомости](/wp-content/uploads/category/47.png)